Есть особая категория счастливых людей — это те, кто всю свою жизнь занимается любимым делом. Как мне представляется, наша сегодняшняя собеседница из их числа. Светлана Прищепа — заместитель директора специализированной детско–юношеской спортивной школы олимпийского резерва №3. В школе есть отделения адаптивной физической культуры и шахмат, но основным направлением был и остается конный спорт. СДЮСШОР №3 часто так и называют — смоленская конноспортивная школа.

— Светлана Эдуардовна, о каком моменте своей спортивной жизни вы вспоминаете чаще всего?

— Знаете, мне в жизни повезло, наверное, как никому из сегодняшних конников. Посчастливилось повстречать такого человека как Василий Николаевич Тихонов. Это заслуженный тренер Российской Федерации, участник XV Олимпийских игр, преподаватель Высшей Офицерской кавалерийской школы имени С.М. Буденного. Василий Николаевич был офицером во всех самых высоких смыслах этого слова. Он был майором кавалерии в отставке, и звание и предназначение офицера–кавалериста пронес через всю свою жизнь. Всегда, например, ходил в офицерской форме.

У нас в школе есть стенд, посвященный его памяти, чтобы молодежь помнила о Тихонове, о том, что он сделал для развития конного спорта на Смоленщине. Этот легендарный человек приехал к нам в город в 1969 году по просьбе областного комитета по физкультуре и спорту. Его пригласили специально для того, чтобы основать здесь конноспортивную школу. Мастер своего дела, построил он школу достаточно быстро, тогда вопросы решались очень оперативно. Вначале была построена небольшая деревянная конюшня, и вскоре уже приступили к тренировкам.

Была очень значительная поддержка обкома партии и областного комитета по физкультуре и спорту, который тогда возглавлял Геннадий Павлович Федоров. Он долгое–долгое время поддерживал нашу школу во всех ее начинаниях, надо ему отдать должное. В том, что школа до сих пор существует именно как детско–юношеская, есть немалая его заслуга. Геннадий Павлович очень продолжительное время возглавлял спорткомитет, он и сейчас интересуется нашими делами, звонит, знает, что строится наша новая база и всегда в меру своих возможностей готов поддержать.

— Василий Николаевич Тихонов сам тренировал или выступал только как организатор?

— Он был директором этой школы и тренером. Готовил лошадей по Большому призу.

— Что это значит?

— Большой приз — это самая сложная программа подготовки лошадей в классической Высшей Школе верховой езды, так полностью называется выездка. Большой приз — это тест самой высшей сложности для лошади. Хотя возраст у Василия Николаевича был уже достаточно солидный — он прибыл в Смоленск в шестьдесят лет — он сам работал лошадей, садился на них верхом. В семьдесят лет он подготовил лошадь по кличке Дантес, на которой потом тренировал меня, и я на этой лошади достаточно успешно выступала в составе сборной команды России, была победителем и Кубка России, и чемпионата России. Тихонов был очень энергичным человеком, всегда говорил, что и умрет в седле.

— В конном спорте нужно тренировать человека и лошадь отдельно?

— Конечно, это обязательно. Во–первых, нельзя обучить молодого спортсмена без подготовленной лошади. В других видах спорта есть снаряд, есть спортсмен, и мы спортсмена обучаем приемам на этом снаряде. В конном спорте вся сложность состоит в том, что нужно вначале обучить лошадь. Есть категория лошадей, скажем так, учебных. Это лошадки, которые по какой–то причине либо вышли из спорта, либо сразу приобретены с целью обучать детей самого начального уровня. Таким лошадям не требуется особой подготовки, тем не менее они должны быть хорошо выезжены, послушны, добронравны, чтобы не причинить вреда здоровью детей. Когда спортсмен подрастает, то начинается его индивидуальная подготовка. И, конечно, самым важным является партнерство человека и лошади. На соревнованиях оценивается всегда пара: спортсмен и лошадь.

— Командный вид спорта получается?

— Нет у спортсмена хорошей лошади — нет самого спортсмена, будь он хоть заслуженный–презаслуженный. Для того чтобы квалифицированно подготовить лошадь, требуется не один год, это долговременный, требующий огромного терпения труд. Терпение — самое главное в работе с лошадьми, и, конечно, профессиональное умение научить лошадь всему, что требуется для конкретной программы.

— Для понимания — начинающий спортсмен тренируется на определенной лошади и на ней же выступает на соревнованиях?

— Поясню на своем примере. Вот Василий Николаевич Тихонов подготовил лошадь для Большого олимпийского приза. Это хорошая, очень качественно подготовленная лошадь, но сам он, понятно, в семьдесят лет как спортсмен выступать не может. Он подбирает подходящую кандидатуру. Просмотрел людей, проанализировал перспективы, способности человека. Понял, что есть талантливый человек, и начинает с ним работать. Конечно, для того чтобы сесть на выезженную лошадь, я уже должна была иметь предварительную подготовку, знать, как выполнить то или иное упражнение. Я пришла заниматься в 1976 году, а эту лошадь мне предоставили в 1981–м, то есть прошло четыре года занятий до нашей встречи, хотя с 1980 года я уже выступала на соревнованиях всероссийского уровня. Четыре года подготовки и два года выступлений было у меня за плечами.

— Вы мастер спорта СССР по какому виду?

— По выездке.

— Если бы прямо сейчас, без тренировок и подготовки, вы сели на лошадь и приняли участие в соревнованиях, на каком бы уровне вы выступили?

— Участвовать в соревнованиях без подготовки вообще нельзя, невозможно.

— Но иногда хочется поучаствовать?

— Знаете, было время, когда мне очень хотелось не выпадать из соревновательной обоймы, но моя спортивная судьба сложилась именно так, а не иначе. Я бы не сказала, что она была очень благополучной. Восьмидесятые годы закончились, началась перестройка, и мои активные выступления закончились вместе с восьмидесятыми годами. Начались девяностые, и пришли, прямо скажем, очень страшные времена и проблемы. На этот кусок земли, на эти строения нашлось очень много желающих. Пришлось очень тяжело. Нужно было все это сохранить…

— Оборонялись как на войне?

— …кроме того, тяжело было просто прокормить животных.

— Понимаю, тогда людей–то иногда нечем было кормить, не то что лошадей.

— Считаю, что администрация Смоленска в те годы просто совершила подвиг, сохранив нашу школу на смоленской земле. Ни о каких выступлениях речи не было. Во–первых, финансирование тогда приобрело, скажем так, совсем убогий вид. Трудно было надеяться, что наш вид спорта вообще выживет. У нас ведь все очень затратно. Не просто сел спортсмен в поезд, взял с собой сумку и поехал. У нас это специальный фургон–коневозка, перевозка лошадей с собой, размещение на месте — за все надо заплатить. А на сегодняшний день еще и огромные стартовые взносы. Допустим, сейчас мы везем команду на чемпионат России. Стартовый взнос по двенадцать тысяч рублей с лошадиной головы. Пять голов. Вот и считайте.

— Мне кажется, на официальных всероссийских соревнованиях так быть не должно. Организаторы должны быть сами заинтересованы в выступлении талантливых спортсменов.

— В прежние времена мы приезжали заблаговременно и проводили спортивные сборы по две недели, спортсмены и лошади адаптировались на месте соревнований. Питание, размещение — все было за государственный счет. Сейчас это тоже вроде и за государственный счет, но бюджет школы настолько ограничен, что приходится себя урезать в чем–то другом, чтобы ребята смогли поучаствовать в соревнованиях. Каждый старт обходится примерно в сто тысяч рублей. И это при участии небольшого количества людей: два–три спортсмена, максимум четыре. Но без соревнований не обойтись, статус школы надо поддерживать.

— Но сейчас, пожалуй, все–таки многие ваши мысли о завершении начатого большого строительства.

— Да, наша новая база практически построена, надеемся, что стройку завершат и все объекты сдадут. Основным нашим аргументом при вхождении в Программу подготовки празднования 1150–летия Смоленска, кроме, разумеется, бизнес–планов и перспектив, было то, что мы показываем результаты. Когда все достроят, будет полегче. Сейчас нам не хватает площадей. Мы бы смогли, говоря казенным языком, расшить сферу услуг. К нам с удовольствием ходят люди — покататься и пообщаться с животными. Мы могли бы увеличить детские группы.

— Сейчас сколько ребят занимается?

— Школа у нас комплексная. Кроме других направлений, на отделении конного спорта занимается сто пятьдесят человек. И сейчас у нас один зимний манеж. С октября по апрель у нас там огромная сутолока, и с 9 утра до 9 вечера оттуда не выходят лошади и спортсмены. Это не совсем правильно.

—Конный спорт сейчас стал популярнее, или интерес к нему снижается по сравнению с теми же семидесятыми–восьмидесятыми?

—Я думаю популярнее, однозначно. Сейчас появилась такая категория как любители и частные владельцы лошадей. Раньше подобное было невозможно. Даже прокат лошадей в прежние годы был единственный в стране в Москве на Центральном ипподроме, в региональных школах даже речи об этом не было. А сейчас любители сами ездят, тренируются и даже участвуют в своих любительских соревнованиях. Москва сейчас просто заполнена конноспортивными клубами, там это настолько популярно, насколько и дорого. Наши возможности по содержанию частных лошадей крайне ограничены, сейчас ими пользуются три–четыре человека, сумевшие лет восемь назад попасть на свободные места. Почему я так и жду новую конюшню, она будет на тридцать два денника, и у нас появится больше возможностей предоставить любителям лошадей помещения в аренду.

— Я обратил внимание на ваш строгий порядок — никто вроде с плеткой над ребятами не стоит, но они четко знают, где сесть на лошадь, где в определенном месте слезть, как ее провести, помыть, обсушить, убраться за ней. Все работает как часы. Это принципиально?

— Это очень важно. Порядок и дисциплина — кроме того, что это обязательные этапы обучения — очень значимы для существования самого учебного заведения. Ребята летом проводят здесь порой время с утра до вечера. Они помогают ухаживать за лошадьми, убираться в помещениях.

— Нет такого, что потренировался два часа и домой?

— В учебный период так и есть, учеба не должна страдать, а на каникулах мы разрешаем побыть с лошадьми подольше. Дети у нас замечательные, в конный спорт плохие люди не идут. Что касается порядка, то он заведен с момента основания этой школы — постоянный ежедневный уход за лошадьми, уборка, кормление по часам, тренировочный режим, обязательные требования к форме.

— Почему–то считается, что конный спорт — элитный, для обеспеченных людей. Это так?

— У нас занимаются дети из совершенно разных семей, школа бесплатная, и мы принимаем практически всех желающих. Набор у нас длится до 15 сентября.

— Какие у вас есть мечты, кроме завершения стройки?

— У нас за последнее время ведущий для нашей школы вид — выездка — несколько ушел в тень. Из–за отсутствия лошадей, из–за загруженности тренеров текучкой, группами начальной подготовки. Вы знаете, мне лично хотелось бы, чтобы наша смоленская выездка, как прежде, заняла в России достойное место. Кадры тренерские у нас есть, дети талантливые есть, хотелось бы хороших элитных лошадей. Если мы приезжали раньше на соревнования, то все говорили: «О, приехал Смоленск, это обязательно призеры». Москва, Ростов, Смоленск — мы всегда были на слуху, в первых рядах.

— Сейчас конкуренция растет?

— Сейчас засилье московских клубов. Есть дорогие, хорошо обеспеченные средствами и лошадьми базы, есть определенные породы лошадей, которые показывают результаты, есть профессиональные берейторы, которые готовят лошадей до любого нужного уровня. Вы можете купить за границей лошадь, уже подготовленную для Большого приза. Если вы хороший спортсмен, вы сядете и выступите. И даже если вы средний спортсмен, то покажете очень хороший результат. В той же Германии это система, отработанный механизм.

— Закономерный вопрос: что мешает Светлане Эдуардовне уехать в Германию и там стать заслуженным берейтором?

— Своим самым главным достижением я считаю сохранение нашей школы, потому что в самые тяжелые времена заметных людей, с которыми бы считались, и с которыми тогда можно было бы просто разговаривать, кроме меня больше не было.

— Я правильно понимаю, что, если не скромничать и называть вещи своими именами, все эти жуткие девяностые, о которых мы уже вспоминали, вы вынесли на своих женских плечах?

— Получается так. В те годы постоянно менялись руководители, постоянно приходили малокомпетентные и малозаинтересованные люди. Упускать ситуацию из–под контроля было просто нельзя — все могло закончиться плачевно. Именно поэтому я в те годы осталась здесь — мне хотелось сохранить нашу школу. Вот и все.

— Есть ли у спортсменов–конников какие–то дополнительные тренировки без лошадей?

— В программу у нас входит общая физическая подготовка и специальная физическая подготовка. Главные физические качества для конника — это, прежде всего, гибкость, развитый вестибулярный аппарат, координация движений. Все упражнения нацелены на развитие этих качеств. К специальной физической подготовке относятся упражнения, которые учат всадника правильно упасть, специальные упражнения на лошади учат равновесию и координации. Подготовка должна быть разносторонней, но в наших школах нет приспособленных залов. Вот строится новая база, там манеж, конюшня, кабинеты, — и нет тренировочных спортивных залов. В изначальный наш проект входил большой спортивный зал, бассейн, земли–то у нас достаточно, но когда приступили к стройке, денег оказалось несколько меньше, чем планировалось, поэтому некоторые объекты в окончательный вариант не вошли. Мы с директором, например, остались без кабинетов.

Вы не поверите, но школе исполняется сорок пять лет, и все эти годы у нас нет душевой, а удобства, простите, на улице.

— Зато у вас здесь такие красавцы–кони ходят…

— Это все равно средний уровень. Все познается в сравнении. Когда мы выезжаем на соревнования и видим рядом с голландской лошадью наших русских верховых, то внешние отличия налицо. Но самое главное — у них ведется селекция, например, в направлении красоты движения, либо мощного прыжка, если это, скажем, конкурная лошадь. Если лошадь уже от природы обладает способностью к красивым движениям, она уже на две головы будет выше, скромная рядовая лошадка, в которую пусть даже и вложили годы кропотливого труда. Она останется на последних позициях, даже если будет идеально выезжена.

— Слушаю и укрепляюсь в предположении, что лошадь в вашем спорте важнее, чем человек.

— Думаю, что да. Даже не думаю, а так и есть. Процентов восемьдесят зависит от лошади.

— В чем тогда роль спортсмена–конника?

— Роль спортсмена — продемонстрировать лошадь. Талант спортсмена в том, чтобы разобраться, как лошадь реагирует на его воздействия. Лошади все разные и подготовлены они разными людьми, нужно понять, как с лошадью взаимодействовать. Это как с ребенком — с одним надо построже, а на другого нельзя даже повысить голос. Так и с лошадьми — с одной нужно работать совершенно мягко, наблюдая за ее поведением, другая требует четкого строгого подхода. Спортсмен растет от лошади к лошади, он получает опыт и потом готовит своих лошадей в соответствии со своими сложившимися представлениями.

— Вы больше людей любите или лошадей?

— Честно? Лошадей и собак. Почему? У животных нет таких качеств, как предательство, например. Собака если предана хозяину, то предана бескорыстно. А любовь к лошадям, я считаю, у людей на генетическом уровне. Когда я в детстве увидела этих животных, а потом папа в деревне посадил меня верхом на лошадь, это было несказанное счастье. Откуда это берется? Трудно сказать.

— Лошади действительно такие умные, как мы иногда видим в кино, где раненого бойца лошадь за десятки километров выносит с поля боя к своим?

— Лошади очень умные животные, и такое может быть, я думаю. Конечно, если боец остался в седле, потому что лошадь его не подберет и на себя не посадит. И место, куда она должна прийти, должно находиться не столь далеко. Лошадь может, на самом деле, заблудиться очень быстро, поэтому в таких эпизодах есть все–таки доля фантазии.

— У вас же вся семья с лошадьми связана?

— Мой муж, Александр Михайлович Прищепа, тоже мастер спорта СССР по конному троеборью, тренер–преподаватель высшей категории. Только за последнее время он подготовил в нашей школе трех мастеров спорта, не считая многочисленных кандидатов в мастера и разрядников. Но основное его достижение, я считаю, — это наши молодые специалисты, которые у нас работают.

— Вы сами вырастили себе для школы тренеров–преподавателей?

— Да, ребята остались в школе работать, супруги Татьяна и Виталий Сиваковы.

— Вы совпадаете с мужем в отношении к людям, собакам и лошадям?

— Конечно, совпадаем, а как иначе? Само собой, много бывает и споров, особенно относительно техники и тактики подготовки лошадей, но, тем не менее, цели и устремления у нас общие.