Исторические пласты

Жить в России и писать заметки про дороги — это всё равно что по вечерам у печки при свете лучины рассказывать детям сказки про гой-ты-еси-добра-молодца Иванушку-дурачка. Есть в этом что-то заповедное, пушкинское, напевное. Всё, что связано с дорогами, имеет такую замысловатую предысторию, что вместо анализа бюджета или грузового трафика тянет начать с несторовского «не лепо ли ны братие бяшете».

Средневзвешенный смоленский борзописец исторически подкован. Рассказывая о том, как судили губернатора Прохорова за растраты при строительстве Старой Смоленской, он непременно вспомнит губернатора Хмельницкого, погоревшего на той же теме двумя веками раньше. Описывая феномен Большой Советской, продержавшейся десять лет без ремонта, журналист попомнит полки Петра Первого, топавшие тут после виктории при Лесной.

В этом смысле Смоленск — рай для пишущей братии. Что ни геморрой — всё с исторической подоплёкой и аналогиями. Как беден, например, внутренний мир какого-нибудь мурманского прозаика! Потому что нет у него под рукой иного объяснения тамошним развалившимся дорогам, как воровство, усушка и утруска: основан Мурманск меньше века назад и славной истории не имеет. И как вольготно жить в Смоленске… Развалилась улица Соболева — а у нас наготове факты о 21 слое мостовых, которые тут лежат начиная с 9 века. Ямы за Дорогобужем? Извольте вспомнить терзания несчастных наполеоновских солдат, плетущихся в грязи под ударами лихих гусаров и лично поручика Ржевского.

Дураки те профессора, которые за культурное наследие держат лишь преданья старины глубокой да десять занимательных фактов из жизни композитора Глинки. Яма на перекрёстке Соболева-Советской, что у крепостной стены — вот подлинный культурный мост, связывающий поколения смолян. Как были здесь рытвины и колдобины во времена средневекового Большого Торга, так они и остались. И с пониманием смотрят на счастливого обладателя чёрной «Приоры» из глубины веков печальные глаза извозчика, корпеющего надо сломанной осью телеги, застрявшей в непролазной грязи.

Если бы я был мэром, я бы сделал три вещи. Сначала бы я отремонтировал все дороги. Так, чтобы комар носа не подточил. Ровно-ровно. Гладко-гладко. Затем одну ямку, специально оставленную, заключил бы под пуленепробиваемое стекло, обложил гранитом и золотом бы высек: последняя яма древнего Смоленска. Туристы бы толпами, ей-богу, ходили бы поглазеть.

Ну и напоследок запретил бы всем журналистам писать про дороги. Нечего им тут исторические аналогии проводить. Путь другие темы ищут. Про дураков, например.