Почувствуйте разницу

Губернатор Смоленской области Сергей Антуфьев — об упоении свободой, конфликте систем и изменении настроений людей

Светлана Савенок

Власть

Нынешняя беседа с губернатором Антуфьевым в некоторой степени — неформат. Потому что нам показалось весьма уместным, обсуждая неумолимо приближающиеся выборы областной Думы V созыва, «поворошить прошлое» региональной представительной власти и обсудить перспективы будущего. И в этом смысле Сергей Антуфьев, возглавлявший Смоленскую областную Думу I созыва, показался нам наиболее «фактурным» собеседником по «главной теме» этого номера журнала.

— Сергей Владимирович, два последних созыва областной Думы вполне соответствуют известному мнению, что «парламент — не место для дискуссий»…

— Вот не соглашусь сразу. Парламент, как законодательный орган власти, должен организовывать дискуссионные площадки. В качестве таковых могут выступать заседания комитетов, рабочих групп, публичные слушания и так далее. Но само заседание не должно превращаться в «балаган», для этого, кстати, и есть регламент…

— Подождите, Сергей Владимирович, про «не место для дискуссий» было сказано не в плане каких-то претензий к конкретным депутатам, к регламенту или чему-то ещё. Просто времена первого и второго созывов сильно отличались от того времени, когда (и каким образом) избирались составы облдумы III и IV созывов. И, ведь, когда вы возглавляли региональный парламент, Смоленская областная Дума была «ещё каким» местом для дискуссий!

— Да, но если мы вспоминаем первую Думу, мы должны при этом иметь в виду, что на тот момент вообще не было опыта работы регионального парламента, мы начинали работать в совершенно новой политической системе. Даже опыт подготовки заседаний областной Думы пришёл не сразу. Ведь что представлял собой областной Совет народных депутатов, на смену которому пришла Дума? Там надо было просто одобрить решение, которое спускалось «сверху», это была заданная функция. Сравнивать работу этих двух представительных органов вообще нельзя. И надо сказать, что одна часть нового регионального парламента была сформирована из тех, кто привык и считал правильным работать по привычному стереотипу: «собрались, проголосовали, утвердили». И, чего греха таить, над многими довлел этот штамп.

— Если проанализировать состав первого созыва Думы, он какой был?

— Туда были избраны люди, представляющие не только разные политические взгляды и течения, но и различные социальные группы. Такая «гремучая смесь» получилась (смеётся). Мы ведь повестки заседаний Думы утверждали по полтора часа, хотя предварительно вроде всё согласовывали, но на сессиях вновь начинались жаркие споры. Иначе, думаю, и быть не могло, ведь это было время демократизации, слово «демократия» употребляли все — и к месту, и не к месту. Многие трактовали демократию как вседозволенность, поэтому позволяли себе даже не придерживаться каких-то общепринятых норм поведения, был и эпатаж… Помните регулярные (из заседания к заседанию) требования одного из депутатов убрать со столов минеральную воду и отдать её в больницы? Немало подобного было… Тогда многие упивались свободой, тем более, что это был первый представительный региональный орган, в который вошли депутаты, избранные путём демократического голосования по одномандатным округам, на альтернативной основе. Откровенно говоря, некоторые избранные депутаты и не представляли, что Дума-то должна принимать законы. И на самом деле, до сих пор не было практики, чтобы на уровне регионов разрабатывались и принимались законы. А в виду отсутствия опыта, у нас не было даже представления, как эти законы написать. Не было спущенных «сверху» указаний, не было даже вариантов структур регионального парламента, не говоря об аппарате областной Думы. Это же 94-й год был!

— Вы очень живо описали ту атмосферу. В связи с этим вопрос, а вы помните, как вас избирали председателем? Наверняка впечатления остались…

— Конечно! (Улыбается). Председателя удалось избрать только на второй сессии. Тогда ведь, кроме названного отсутствия опыта в законотворчестве, отсутствовала и практика проведения, как теперь говорят, «закулисных переговоров». Не было тогда никаких предварительных консультаций по кандидатурам. Депутаты буквально накануне сессии впервые увидели списочный состав Думы и стали созваниваться: а дальше-то что? Понятно было, что надо избрать председателя. Но кого? Было инерционное ожидание, что кандидатуру «спустят сверху», а никто не «спустил», не порекомендовал. В конечном итоге получилось, что часть депутатов, которые придерживались традиционного политического управления, решили поддержать кандидатуру Виктора Вуймина, а «демократическая часть» депутатского корпуса — мою кандидатуру. В результате на первом заседании мне не хватило одного голоса. А на втором — повторяю, никаких консультативных переговоров сторон не велось, — неожиданно (для меня, по крайней мере, потому что я относил его к «противоположному лагерю») встал депутат Владимир Голиков и сказал: «Если Сергей Владимирович нам всем пообещает, что он будет придерживаться принципа, что мы все равны, вне зависимости от наших политических предпочтений, а он — всего лишь председательствующий, а не „наш начальник“, тогда я его поддержу». И тогда 20 из 25 избранных депутатов проголосовали за меня. Помню, кстати, ещё Сергей Новиков задал мне вопрос, кто я по своим убеждениям, и я ответил, что я не «левый» и не «правый», я — «народоволец», в том смысле, что буду проводником воли народа.

— Как утверждают участники тех событий, Антуфьев воспринимался не иначе, как новатор, как «прорывник», он сформировал крепкий, дееспособный аппарат Думы (не один сотрудник аппарата Думы, кстати, потом был «призван» в исполнительную власть). А компьютерное оснащение аппарата Думы, которое затеял Антуфьев, некоторые сотрудники тогдашней обладминистрации называли не иначе, чем «чудачество» и «выпендрёж». Кстати, ещё одна справка из «того времени». Вы отметили, что поначалу у региональных парламентов не было ни опыта, ни структуры, ни понимания, как писать законы. Тем не менее, Смоленская областная Дума «научилась» очень быстро.

— Да, Смоленская областная Дума в числе первых в России региональных парламентов стала профессионально разрабатывать и принимать законы. При всей такой, казалось бы, «пёстрой картине» состава первого созыва Думы, там ведь было очень много ЛИЧНОСТЕЙ. К примеру, Владимир Мещеряков, Василий Литвинов, Сергей Новиков, Александр Шкадов, Евгений Каманин, Сергей Жамойдо… Они имели не только своё мнение по тому или иному вопросу, но они могли это мнение сформулировать и обосновать. Они могли свою позицию предложить в виде проекта закона, вот в чем была ещё особая ценность таких депутатов.

— Команда тогдашнего губернатора Анатолия Глушенкова состояла отнюдь не из демократически настроенных чиновников (стоит вспомнить хотя бы опубликованные телеграммы в Москву с подписью Глушенкова о том, что «Смоленская область поддерживает ГКЧП»)…

— Да, был большой контраст. Исполнительная власть была как бы «из советского времени», а законодательная — из нового, «зарождающегося демократического строя».

— Такой расклад подразумевает конфликт, не так ли?

— Конечно. Конфликтная ситуация была заложена изначально. И, надо сказать, областная Дума первого созыва оказалась не просто «разговорчивым» субъектом власти, но самостоятельным органом. С собственной точкой зрения, с позицией, которую была готова отстаивать. С полным осознанием того, что она является органом власти. По мнению же многих работников администрации, областная Дума должна была быть лишь её приложением (как Совет народных депутатов по советской практике был «приложением» к облисполкому). Поэтому конфликт действительно был, Анатолий Егорович [Глушенков — ред.] присутствовал на одном или двух заседаниях, а когда депутаты стали задавать неприятные вопросы для исполнительной власти (а они не упускали возможности такие вопросы задать), он перестал ходить на наши заседания. Зачастую от исполнительной власти вообще никого не было.

— Сергей Владимирович, но ведь Дума второго созыва тоже была «ершистой». А вам тогда довелось представлять как раз исполнительную власть. Неудобные вопросы и критика тоже звучали, но вам ведь как-то удавалось налаживать диалог. Кстати, с какой стороны «баррикад» вы чувствовали себя комфортнее?

— Конечно, исполнительной ветви власти всегда приходится непросто. На то оно и конституционное разделение властей, что каждая из ветвей предлагает своё видение решения проблем. И, конечно, когда ты присутствуешь на заседаниях областной Думы в качестве представителя администрации, тебе надо суметь ответить на все вопросы предметно и убедить депутатов в том, что позиция исполнительной ветви власти верна.

— Как вам лично удавалось убеждать? Кроме того, ведь не ощущалось какого «напряжения» между сторонами, «враждебности».

— Во-первых, я понимал, что к депутатам нужно приходить хорошо подготовленным, чтобы «не плавать», а отвечать по существу. И главное — нужно уметь принять доводы оппонента, его позицию, если она более аргументирована и более предметна. Вот и всё. Надо уметь слышать другую сторону и понимать, что в конечном итоге мы работаем в интересах региона.

— Думы III и IV созывов стали более «спокойными» или, как было принято говорить, «конструктивными». И это тоже было продиктовано политической ситуацией в стране. Сейчас, как известно, новые политические веяния, сулящие оживление политического пространства. На ваш взгляд, следующий созыв будет отличаться от нынешнего? Вернётся время, когда Дума опять станет «местом для дискуссий»?

— Я думаю, что изменения произойдут. Сегодня очевидно, что настроения людей уже совсем другие, чем были даже ещё четыре года назад. И я уверен, что эти изменения повлияют в том числе и на персональный состав областной Думы следующего созыва. Думаю, V созыв будет ближе к первому и второму. Тем не менее, будущая Дума и от двух первых будет отличаться. В том смысле, что сегодня уже появилось достаточно много достойных людей (и они собираются идти на выборы), которые имеют как серьёзный опыт участия в общественно-политической жизни региона, так и хорошую юридическую подготовку (что для депутата регионального парламента немаловажно). Никого не хочу обидеть, но думаю, что областная Дума V созыва всё-таки будет «возрастной». Таков мой прогноз.

— Сергей Владимирович, вам довелось работать не только в региональном, но и в федеральном парламенте. Хотелось бы понять вашу трактовку «миссии депутата» (не важно, какого уровня) и его общественной значимости. Изменились ли они со временем? И произойдёт ли некоторая корректировка в связи с грядущими политическими новациями?

— Хороший вопрос… Я бы, пожалуй, оттолкнулся от трактовки самого слова «депутат». По сути это тот, кто доносит мнение населения до власть предержащих. Первоначально избирали депутации, которые шли к барину и излагали ему свои трудности. Были депутации от рабочих, которые шли, скажем, к золотопромышленнику, или к фабриканту; депутации от купечества шли к городскому главе, предлагая ему новую форму организации торговли, либо что-то ещё. То есть, депутат — это лицо, которое должно донести до власти мнение людей и их чаяния. Лицо, которому люди верили, которое было способно правильно изложить их жалобы. То есть, депутат — это доверенное лицо той или иной группы людей. Поэтому во все времена — и раньше, и сегодня, и в будущем — депутат не должен забывать, что ему поверили, ему доверили отстаивать интересы избирателей.