Сладкая резинка прошлого
Юрий Семченков
Главная тема
Как я отношусь к советским временам? Хорошо отношусь. А к нынешнему времени? Тоже хорошо. Вот такой беспринципный в этом вопросе я человек. Не хочу взбираться на баррикады, защищая какую-то одну точку зрения, не хочу проводить четкую границу между черным и белым. Нет, в данном случае правильнее сказать «между красным и…»
Каким?
При распределении тем мне досталась, пожалуй, самая знаковая — не считая политики — товары самого народного потребления. «Какие товары, какого потребления? Не было ни-че-го», — говорят одни. «Да все у нас было», — лезут в бутылку другие. Банальности вроде «у кого-то было все, но у большинства людей ничего не было» не прокатывают. В том и прелесть воспоминаний о советском времени, что о чем бы мы ни говорили, это узнаваемо. За исключением совсем уж небожителей, которых было все же меньше, чем нам представляется. Все мы открывали одинаковые холодильники, ели одинаковые конфеты, смотрели одни и те же мультики. Поэтому любые воспоминания о тех временах сопровождаются подтверждающими комментариями. «Точно». «Так оно и было». «Без вариантов».
Именно выражение «без вариантов» и было во многом основной чертой потребления.
Если речь заходит о социализме и тех или иных товарах его эпохи, то непременно всплывает слово «дефицит». Между тем, Советский Союз существовал на протяжении десятков лет, и, вглядевшись чуть пристальнее в его историю, понимаешь, что времени для хотя бы теоретического товарного изобилия в истории страны было не так много, как хотелось бы. Сразу после революции, во времена гражданской войны, ни о каком материальном избытке речи быть не могло по определению. Недолгий просвет НЭПа позволил слегка пригубить влекущую сладость относительно свободных товарно-денежных отношений. Потом Великая Отечественная война, за ней восстановление лежавшей в руинах страны. Когда было задумываться о наличии или отсутствии пресловутой колбасы на прилавках? Вот и получается, что отрезок эпохи, когда дефицита товаров не должно было быть, а он вопреки ожиданиям был, достаточно короток. В нашем случае, я думаю, стоит говорить о периоде двадцати пяти-тридцати лет. Это шестидесятые-восьмидесятые.
Однако песчинка в неумолимых часах вечности в масштабе человеческой жизни предстает весомой частью нашего земного существования. И ощущать недостаток чего-либо на протяжении, скажем, всего детства или молодости, или зрелости, наверное, неприятно. Но здесь ведь вот какой вопрос: чего, собственно, не хватало? (Напоминаю, что речь только о материальных благах. О свободе, равенстве и братстве поговорим в другой раз. Говорим о годах советских, начало 90-х не в счет — другая историческая эпоха.)
Без сомнений, каждый из находившихся в те времена в сознательном (уже или еще) возрасте может привести в пример десятки и сотни наименований товаров, отсутствовавших в свободной продаже. Но это сейчас, когда мы знаем о существовании тех или иных вещей и продуктов. А как можно было переживать о невозможности купить, предположим, пару штук папайи или авокадо, даже не догадываясь, как они выглядят. О вкусе уже не говорю. Мало кто знал, что речь идет о съедобных вещах. Я к чему: не помню, чтобы кто-либо так уж убивался из-за отсутствия бананов.
Принимаю возражения о нескольких культовых продуктах: колбаса, сливочное масло, сгущенка. Но не все так просто. Попросите сейчас любого врача или специалиста по питанию назвать самые вредные для здоровья продукты. Барабанная дробь… Колбаса, сливочное масло, сгущенка. Так может, мудрое советское руководство просто-напросто оберегало нас от избытка холестерина и сахара?.. А если говорить серьезно, то многие по тем временам дефицитные позиции абсолютно не логичны. Почему не хватало сгущенного молока и сливочного масла? Ведь молока обычного, а также сливок, сметаны, творога, кефира (далее по списку) было достаточно. Можете вспомнить цвета крышечек из фольги и форму молочных пакетов. Сахар в советские времена тоже был абсолютно доступен. А смесь молока и сахара почему-то отсутствовала? Некому было смешать что ли?
Внимательно проанализировав список вожделенных (но недоступных) продуктов, обнаруживается, что в нем не так и много позиций. Да, кофе. Да, мясо. Да, импортные фрукты. Что-нибудь еще вспоминается? Зато не могу вспомнить, чтобы продавались яблоки. Они появлялись как-то сами собой. Из бабушкиных и совхозных садов, с дачных участков. Почти никто не покупал картошку, источники ее появления те же, что и у яблок. Клубнику не покупали, хотя ее и не продавали, кажется. Кому продавать то, что и так у всех есть? Разумеется, абхазские мандарины появлялись в продаже только ближе к Новому году, а арбузы именно тогда, когда им и положено было появляться. Но и здесь, как видим, все происходило в соответствии с новейшими на сегодняшний день принципами здорового питания: потреблять только сезонные овощи и фрукты. Мы к этим выводам вон, оказывается, когда пришли. Мало того — жестко их исповедовали. Не по своей воле, правда. Но о том, что пища была здоровее и полезнее, надеюсь, никто спорить не будет? Или это у меня уже возрастное?
Читали ли мы состав продукта на его этикетке? Нет, не читали. Да на колбасе, насколько помню, вообще ничего не было написано. Большие такие батоны вареной колбасы без надписей. Но почему-то все были уверены в ее качестве. И я даже догадываюсь почему. «Докторская» и в Москве, и на Сахалине (если она там была) имела один и тот же вкус. Волшебное слово ГОСТ. Сейчас играем в лотерею, вкус и качество колбасы не гарантируется ни названием, ни буквами на этикетках, ни даже заверениями продавцов.
И еще одна мысль на меня напала. Вспомните, большинство продуктов в магазинах было местного, в нашем случае смоленского, производства. Молоко — с молочного комбината, конфеты — с кондитерской фабрики, макароны — с макаронной, хлеб — тоже свой, смоленский. Про мясокомбинат намеренно молчу, с мясом было плохо, согласен.
Известных мировых брендов на прилавках мы не видели, но, положа руку на сердце, что, наша, та, еще не проданная иностранцам «Аленка» (никакой политики!) или тот же «Мишка на Севере» были менее вкусными, чем сегодняшние заморские конфеты? К слову, отсутствия конфет и других сладко-кондитерских изделий не помню. Ровными рядами стояли они на витринах магазина «Бакалея» на улице Ново-Краснофлотской.
Когда я слышу разговоры о всеобщем советском дефиците, не могу понять, чем же мы питались тогда? Как выжили? Смотрим статистические данные за 1970 год: десяток яиц стоил 1 рубль 03 копейки. Теперь за 1985 год: десяток яиц стоил…1 рубль 03 копейки. Прошло пятнадцать лет, а яйца не подорожали. Самое время напомнить нам всем о преимуществах рыночной экономики и неспособности советских лидеров управлять государством. И не надо приводить пример с долларом, что он, мол, стоил, 66 копеек, но его нигде не было. Яйца были. Везде.
Извините, забыл самое главное. Не было жвачки и кока-колы. За таллиннскими жевательными кубиками ездили на другой конец города, если узнавали, что в каком-то из гастрономов их «выбросили». (Интересно, как без телефонов и интернета информация распространялась так быстро? Загадка.) Зато бесплатно давали квартиры. Если предложить бесплатную квартиру, но с пожизненным отказом от жвачки и кока-колы, кто-то выберет сладкую резинку?
Не лучше/не хуже (нужное подчеркнуть) обстояли дела и с товарами непродовольственными. Принято считать, что в дефиците было все. Прежде всего основные неотъемлемые составляющие «большого мещанского набора»: мебель, ковры, хрусталь. Природу загадочной тяги населения к совсем зачастую бесполезным и неиспользуемым вещам еще предстоит, думаю, изучить ученым в более серьезных трудах. Почему культовыми бывают выбраны те или иные предметы — вопрос вопросов. В самых дорогих ресторанах мира посуда стеклянная, так кто же заставил нас восхищаться именно хрусталем?
А цветные полиэтиленовые пакеты? Их невиданная популярность на границе семидесятых-восьмидесятых годов — тайна потребления, которая останется нераскрытой в веках. Какой морок накрыл страну, под каким гипнозом мы покупали, страшно вспомнить, на Краснинском вещевом рынке (место за нынешним Центрумом) пакет за десять (!) рублей. Напомню, килограмм вареной колбасы стоил 2 рубля 20 копеек, красивый с изображением пакет — в пять раз дороже. Пустой. Представьте, что сейчас пакет стоит в пять раз дороже килограмма колбасы. Полторы тысячи рублей. С пакетом нужно было «ходить». Чтобы он, не дай бог, не порвался, в него вкладывали плотную похожую по форме сумку. Служили пакеты, как рекруты, много лет.
И все-таки символом дефицита, скорее всего, стали джинсы. Уверен, все люди моего поколения помнят свои первые (дрожь в голосе) джинсы. Сейчас, понятно, первые джинсы ребенок получает, еще только родившись. К году жизни он вырастает из пяти штанов. А тогда это было событие круче получения паспорта. Попробуйте на спор вспомнить номер первого своего паспорта и марку первых джинсов. Где они покупались? Можно ли считать их дефицитом, если у каждого старшеклассника джинсы были?
Еще одним незабвенным явлением советского времени стали очереди. «Вас тут не стояло!" Нравы и порядки в тех очередях были ни чета нынешним. Шаг в сторону — потеря места. Клич «Колбасу дают!" мобилизовывал все способное передвигаться население района. Того, кто в силу возраста сам еще не ходил, несли на руках. Еще бы, каждый рот был на счету. По килограмму в руки. Стояли семьями. Насмерть.
Хотя… Если у кого-то случится приступ ностальгии, добро пожаловать в почтовые отделения в первых числах месяца. В прошедшем ноябре, например, очереди начинались на улицах. К моменту выхода этого номера будем знать декабрьскую ситуацию. Но это не товарный дефицит, это дефицит чего-то другого. Чего? Спросите у стоящих в очередях. Помните, как писал поэт-сатирик? «Что ни личность — великий знаток, / И без всякой притом профанации. / Слов немного — ну, может, пяток, / Но какие из них комбинации».
