А бил ли мальчик?

Первого октября избили Максима Захарова. Если кто не в курсе, Максим — помощник депутата Алексея Казакова, прошедшего в Госдуму по партийным спискам «Справедливой России», и главный редактор СМИ, которое является проводником идей, взглядов и трактовок депутата Казакова. Соответственно, СМИ с самого начала работы Алексея Островского на посту губернатора Смоленской области находится в жесткой оппозиции к действующей власти.

Кстати, сам Максим Захаров тоже не лишен политических амбиций. В 2013 году он пытался пройти в областную Думу по спискам «Справедливой России», но потерпел неудачу в борьбе за депутатский мандат. Впереди — выборы в Смоленский городской Совет, и, вероятно, Захаров предпримет еще одну попытку.

Трэш и угар

После того, как стало известно о нападении на Максима, мы, как коллеги по цеху, не могли равнодушно пройти мимо этого факта: когда случаются подобные вещи, уже неважны расхождения во взглядах, автоматически срабатывает фактор «Робзя, наших бьют!» Естественно, начали готовить «молнию» на наш ежедневный сайт http://smolensk–i.ru. Но уже в ходе сбора фактуры стало очевидно — фактическая составляющая новости вмещается в одну строку: «В Смоленске избили Максима Захарова». Все остальное — трактовки, версии и комментарии исключительно политического толка. И преследуют они исключительно политические же цели.

Итак, смотрим, КТО и КАК осветил факт нападения.

Логично, что первыми происшествие «высветили» депутат Казаков, чьим помощником является Захаров, и СМИ, которое возглавляет Максим.

Цитируем Казакова: «Бандиты трусливо напали сзади, свалили на землю и били лежачего ногами. Они не пытались взять деньги или ценности, открыто сказали, что им ничего не надо. Нет сомнений, что причина нападения — это исполнение высказанных ранее угроз по поводу написанных журналистом антикоррупционных статей. Курс, взятый президентом нашей страны на борьбу с коррупцией, активные действия народного фронта, воплотившиеся в снятие Брянского губернатора, кого–то очень напугали и на Смоленщине. Материалы, написанные Максимом Захаровым, серьезно разоблачают беспрецедентные по наглости и масштабу коррупционные схемы, реализуемые в нашей области при администрации Островского. Речь идет о сотнях миллионов рублей. Попадание в публичное пространство информации такого рода — очень важный аспект в деле борьбы с коррупцией и поддержке курса президента на очистку властных рядов от казнокрадов и мздоимцев! Мы обязательно найдем и заказчиков, и исполнителей преступления, и добьемся справедливого наказания».

Вот так. «Заказчик» Казаковым уже практически «определен», направление задано. А дальше… каждый стал собирать урожай своего политического интереса. Федеральные оппозиционные СМИ и грантоеды зарубежных фондов — свой, поставив во главу угла оппозиционность потерпевшего. Враги Островского — свой. Партия эсеров в виду приближающихся выборов — свой. Всем сестрам по серьгам досталось.

Впрочем, в раскрутке этого скандала все же переборщили. Когда к делу подключился небезызвестный ресурс «для слива» «The Moscow Post», история превратилась уже в трэш и угар: «Островский заказал Захарова» и т.д. Не могу не привести короткую цитату из материала, над которым создатели особо–то и не «парились» (сплошные «похоже», «по слухам» и «вполне может»): «Есть версия, что у Захарова были доказательства преступной связи губернатора с руководством банка. Так что, похоже, нападение на Захарова мог заказать сам Островский. И, по слухам, вскоре эту версию рассмотрит Следственный комитет РФ, а депутат Госдумы Казаков вполне может подать соответствующий запрос в Генпрокуратуру и в СКР».

Просто клоунада какая–то, честное слово.

Почувствуйте разницу

«Впервые после нашумевших убийств представителей средств массовой информации в лихие 90–е годы прошлого века в Смоленске 1 октября совершено бандитское нападение на главного редактора…», — это начало статьи Александра Королева об избиении главного редактора того самого СМИ.

Раз уж речь зашла о «лихих 90–х», поделюсь личным опытом…

В начале двухтысячных случилась со мной подобная история. Правда, я тогда была не главным редактором, а журналистом. Но тоже «боролась пером». Времена были действительно неспокойные, и не то, чтобы я совсем не ожидала… Но нападение на меня было. Я, конечно, сразу заподозрила, кто мог заказать (если это заказ) и за что. Но! Я не стала это пафосно комментировать направо и налево. Не только потому, что не собиралась в политику, в депутатство или куда–то еще.

Скажу по собственному опыту: когда на тебя нападают неизвестные и начинают молча бить, когда ты понимаешь, что за этим могут стоять серьезные люди, приходит страх. И совсем не хочется ничего комментировать, набирая на этом политические очки. Не до того. Если совсем откровенно, я дня три вообще боялась выйти из квартиры. Скажете, есть разница восприятий — мужского и женского? Отнюдь. Говорю, поскольку звонила коллеге из Волгограда (хорошему знакомому), которого тоже попытались «научить жизни» ударом по голове (тогда подобные «учебные курсы» для журналистов практиковались). Повторяю, когда знаешь, что за нападением может стоять кто–то серьезный, об этом очень не хочется щебетать.

Единственное, что тот давний случай объединяет с нынешним — это интерес со стороны «шатающих режим персон». Мне сразу стали названивать некие представители зарубежных фондов. Потому что раскрутка каждого «наезда» на оппозиционного журналиста или политика — это их хлеб.

Что касается моего состояния, честное слово, тот ужас, который довелось пережить, хотелось как можно скорее забыть, как страшный сон. А нынешние «борцы с Островским» свою историю будут еще не раз вытаскивать из своего агитационного сундучка во время избирательной кампании в горсовет.

Закрывая сравнение, не могу не отметить абсолютно полярную реакцию на два происшествия с журналистами. Сейчас господин Королев «считает нападение на главного редактора не просто очередным фактом уличного хулиганства. Это акт устрашения, попытка заставить замолчать человека, месть за серию статей о фактах коррупции». А когда он возглавлял пресс–службу губернатора Прохорова, мой случай прокомментировал совсем по–другому. Не публично, правда, в узкой компании, но мне передали. Я помню, Александр Алексеевич.

Такие вот разные истории… Впрочем, повторяю, в отличие от Максима Захарова, я никогда не имела политических амбиций.

Не надо врать, или Три вопроса главному выгодополучателю

А теперь о главном. Те факты, которыми располагает наша редакция (скажу честно, удалось покопаться досконально, даже в той фактуре, публиковать которую закон не позволяет), говорят о том, что и в пафосном заявлении депутата Госдумы Казакова, и в передовице того самого оппозиционного СМИ есть как подтасовки (через недоговоренности важных вещей), так и откровенная неправда. Например, насчет выезда «Скорой помощи». Не было никакого выезда, спустя некоторое время Максим туда прибыл сам… Ну хорошо, запрещено разглашать протокол медосмотра (в котором все «черным по белому»), но зачем откровенно врать про то, что можно очень легко проверить? Зачем «притаскивать за уши» «факты коррупции», которые якобы приводил Максим Захаров в своих статьях?

Если был хоть один реальный (!) факт коррупции в администрации Островского, зная отношение к Островскому Казакова, уверяю, депутатские запросы полетели бы во все правоохранительные структуры, включая прокурора Чайку, главу СК РФ Бастрыкина и т.д.

Поэтому первый вопрос Алексею Казакову: Алексей Валерьевич, сколько депутатских запросов вы направили по «фактам коррупции», приведенным в статьях вашего… ой, простите, оппозиционного СМИ?

Второй вопрос: Алексей Валерьевич, отдаете ли себе отчет в том, что, раздувая мыльный пузырь вокруг всей этой истории, вы льете воду на мельницу той самой «пятой колонны», которая «за любой кипиш, кроме голодовки»?

И последний вопрос: зачем вы вплели в эту мутную историю имя президента? Честное слово, даже неудобно как–то. Прекратите уже вести спекуляции на имени Владимира Владимировича. Думаю, если бы он увидел, ему бы очень не понравилось.