Инопланетянин Николай Романенко

Наш собеседник Николай Романенко — инопланетянин. Он, разумеется, не прилетел к нам с Марса или Сириуса, но его отношение к жизни, его позиция и мировоззрение настолько отличаются от обычной, привычной нам, что невольно усомнишься в земной природе. Николай показался нам человеком очень чистым, открытым, безгранично добрым и сострадающим. Подобные качества, к большому сожалению, все реже можно обнаружить в землянах.

Совсем еще молодой человек уже восемь лет занимается волонтерством. Занимается один, безо всякой бюрократии. Просто идет и делает. Помогает одиноким пожилым людям, которых с нежностью называет «бабушками». Кроме того, Николай Романенко проходит альтернативную службу в доме–интернате для инвалидов. Легче ли это службы в войсках — прочитайте и задумайтесь сами. Еще Николай вяжет крючком и занимается плетением из бисера, что абсолютно не мешает ему быть настоящим мужчиной: ответственным, неравнодушным и порядочным.

— Николай, с чего началась ваша волонтерская деятельность? Когда это случилось?

— Впервые я занялся волонтерской деятельностью в 2007 году, будучи студентом училища в Тверской области.

— Вы не из Смоленска родом?

— Я из Тверской области, из города Торжка. Учился я на столяра–плотника. Когда был на третьем курсе, у нас на базе училища организовался отряд «Важное дело», и меня выбрали председателем этого отряда. Нас было всего человек пять, поначалу мы ремонтировали и красили детские площадки, а в дальнейшем обратились в местную соцзащиту, чтобы оказывать помощь одиноким пожилым людям.

— А как попали в Смоленск?

— В Смоленск я попал по направлению военкомата для прохождения альтернативной гражданской службы.

— То есть в Смоленске вы находитесь пока служите. А когда закончите, вернетесь обратно в Торжок?

— Не знаю, Смоленск мне очень нравится.

— Какие из ваших волонтерских проектов, которых, как я знаю, было немало, вам наиболее памятны?

— Это экологические проекты, проекты помощи бабушкам и дедушкам, проект «Чистая Смоленщина» по уборке мусора.

— Расскажите о «Чистой Смоленщине» подробнее.

— Когда я хожу помогать бабушкам, то люблю ходить пешком…

— Прошу прощения, что такое, по–вашему, «ходить к бабушкам», что вы имеете в виду?

— Некоторое время назад я обратился в органы социальной защиты, рассказал о себе, предложил помощь. Сказал, что я готов помогать одиноким пожилым людям, и соцзащита, в свою очередь, теперь информирует меня о тех, кому необходима моя помощь. Я получаю адрес, выясняю, что необходимо сделать, и иду к бабушкам. В первый раз — с соцработником, который меня с бабушками знакомит, а в дальнейшем уже прихожу сам и делаю то, в чем бабушка нуждается.

— Это ведь никак не оплачивается? Вы делаете это совершенно бескорыстно?

— Денег я, конечно же, не беру. Доходит до того, что бабушки на это обижаются. Знаете, какая в нашем обществе есть проблема? В сознание людей внедрена мысль, что любое добро делается за деньги, все в наше время делается за деньги. И когда сделал что-нибудь, бабушка обязательно сует деньги. Я отказываюсь, и получаются «маленькие скандалы». Мне говорят: не возьмешь деньги — больше можешь не приходить.

— О чем чаще всего просят?

— В основном это копка огородов, уборка в доме или в квартире, распространенная просьба — работы на кладбище: убрать могилку близких или родственников.

— Насколько я знаю, вы не состоите ни в какой организации, такой подвижник-одиночка, вы сами все делаете своими руками?

— Помогаю бабушкам в одиночку, потому что молодежь как-то не настроена на то, чтобы общаться с пожилыми людьми, им тяжело найти общий язык. Но друзья и просто неравнодушные люди мне помогают в других делах. В частности с уборкой мусора в Смоленске. Начиная проект «Чистая Смоленщина», я создал группу в одной из социальных сетей и стал приглашать людей на уборку мусора.

— Это произошло, потому что вы приехали из Торжка, увидели какая Смоленщина грязная и решили ее убрать?

— Я занимаюсь уборкой мусора с 2008 года. Проводил акции в Тульской области, в Тверской области. Начал и в Смоленской. Мне просто нравится убирать мусор и не нравится то, что мусор портит вид наших улиц.

— Как это технически происходит? Вы намечаете очередную акцию, какие шаги нужно предпринять, чтобы она состоялась?

— Находим проблемный объект, где много мусора. Но первоначально нужно договориться с местной администрацией, чтобы она оказала содействие в предоставлении мусорных мешков, перчаток, а позже помогла с вывозом собранного мусора. Когда администрация дает добро, я размещаю информацию в группе в соцсети, в средствах массовой информации, и приглашаю всех желающих. Намечаем место сбора, собираемся и работаем.

— Как регулярно проходят подобные акции?

— Акции проходят периодически по воскресеньям. Конечно, их проведение зависит от погоды. В этом году прошло восемь подобных акций, мы собрали около девятисот мешков мусора. Но бывают проблемы с администрациями.

— Проблемы с администрацией — это когда они говорят, что им не до вас и вывозить мусор некогда?

— Нет. Могу я рассказать прямо?

— Конечно.

— Например, в городах Тульской и Тверской областей одна администрация на каждый город, а в Смоленске я столкнулся с тем, что город поделен на три района, соответственно, здесь три администрации. Ленинская и Заднепровская — шикарные администрации. Они открыты для взаимодействия с волонтерами, когда бы я не обратился к ним за помощью, они всегда готовы с сотрудничеству. А вот с администрацией Промышленного района возникли проблемы. Мы с ребятами четыре раза убирали мусор в лиственничной роще в Кронштадтском тупике. В первый раз администрация предоставила нам мешки, правда, добились мы этого с большим трудом. Но в последствии они нам отказали. Ничего страшного, мы закупили мешки сами, за свой счет. Когда у нас собралось четыреста мешков убранного мусора, одна из телекомпаний сняла репортаж об этом, и репортер предложила мне оказать содействие в решении вопроса с вывозом и позвонить в администрацию Промышленного района. Там ей сказали, что готовы к взаимодействию, но когда я перезвонил в администрацию, то услышал упреки в том, что взял на себя инициативу, закупил мешки и убрал мусор.

— Спрашивали у вас, кто вам разрешал убирать мусор?

— В этом и заключается проблема: государство говорит нам, что волонтерство нужно развивать, ребята готовы этим заниматься, а некоторые местные администрации ставят палки в колеса. Мы же ничего плохого не сделали, наоборот, а услышали в свой адрес упреки. Вот с такой проблемой мы столкнулись в Промышленном районе Смоленска.

— Теперь поговорим о том, чем вы занимаетесь сейчас. Как это правильно называется?

— Прохожу альтернативную гражданскую службу. Я работаю в Кардымовском доме–интернате для престарелых и инвалидов.

— Как это случилось, почему?

— Выбрал я альтернативную службу по религиозным соображениям. В училище у меня был мастер, бывший военнослужащий, тридцать пять лет отдал вооруженным силам. Он мне рассказал об альтернативной службе. Мол, коли ты занимаешься волонтерством, помогаешь бабушкам, то это твое. У тебя есть возможность написать заявление в военкомат. Я так и сделал, и военкомат пошел мне навстречу. Я получил возможность по религиозным соображениям проходить альтернативную службу. Мое заявление было направлено в министерство труда и социальной защиты, и оттуда пришла разнарядка — я был направлен в Смоленскую область.

— Чем вы занимаетесь на службе, какой у вас, например, распорядок дня?

— Я работаю палатным санитаром. Работаю пять дней в неделю, с девяти утра до шестнадцати сорока восьми. Два дня выходных. Альтернативная служба — это обычная работа, у меня такие же права, как у других работников. Проживаю на территории дома–интерната, для нас предоставляется специальное жилье. Условия шикарные. Зарплата такая же, как у всех сотрудников.

— Вы там один альтернативщик?

— В данный момент нас трое. Кроме меня, один парень из Тульской области, и неделю назад пришел парень из поселка Верхнеднепровского.

— Сколько нужно служить?

— Служба проходит один год и девять месяцев, из них два месяца отпуска.

— Вы уже были готовы к работе санитара или проходили какую-то подготовку?

— Особенных специальных знаний там не нужно. Конечно, со мной проводили инструктаж — что и как делать. Я работаю в корпусе для лежачих, за ними нужно ухаживать.

— Это тяжелая работа?

— Работа тяжелая. Очень тяжелая. Но мне нравится.

— Как относятся к вам постояльцы, не упрекают, что не пошли в армию?

— Нет, наоборот, люди благодарны. Проблема в том, что работают в этой сфере в основном женщины, и каждый день поднимать пожилых людей — это очень тяжело физически. И я, как представитель мужского пола, справляюсь с этим легче. Для женщин это очень большая нагрузка, особенно в банные дни.

— Как вы видите свое будущее после службы? Думаете, ваша дальнейшая профессиональная деятельность будет связана с социальной службой?

— Я бы хотел, чтобы моя дальнейшая деятельность была связана с социальной сферой. Хотел бы работать в каком–нибудь социальном заведении. На данный момент администрация моего родного города Торжка сказала чтобы я даже не думал оставаться в Смоленской области и возвращался в Торжок. Там у них есть на меня планы в администрации. Также зовут и в Тульскую область, тоже в администрацию.

— Может быть, после нашего интервью вам и здесь предложат работу. Например, в администрации Промышленного района Смоленска.

— Все может быть.

— Вы занимаетесь волонтерской работой в одиночку. Как вам кажется, не легче ли это делать в составе какой–либо организации, фонда, движения?

— Одному заниматься этим очень тяжело, потому что хочется помочь всем, но не получается, именно потому что ты один. Конечно, легче, когда у тебя есть организация, заместители, когда у каждого прописаны свои обязанности, и ты спокойно можешь обратиться к своим помощникам. Каждый будет отвечать за свой участок, и если будет совместная налаженная работа, то дело будет идти очень быстро.

— В ваших акциях принимают участие одни и те же люди, или каждый раз собирается новый состав?

— Есть постоянные участники, но каждый раз приходят и новые люди. Они видят информацию об уже прошедших акциях и присоединяются к следующим объявленным мероприятиям. В основном, это, конечно, студенты, но вот, например, на уборку улицы Большой Советской пришли и пожилые люди. Я, честно говоря, этому очень удивился.

— Сейчас какие акции готовите?

— Идей очень много. Недавно в Смоленске проходила акция под эгидой православной службы «Милосердие» по помощи многодетным семьям, которые находятся в трудной жизненной ситуации. Им помогали канцтоварами к школе. Я подумал: в Смоленске помощь оказывается, а в Кардымовском районе, где я проживаю, такого нет. Почему там не провести подобную акцию? Поговорил с начальником соцзащиты, она одобрила, подготовила мне списки семей, которые находятся в крайне тяжелой ситуации.

— На самом деле есть семьи, где нет денег даже на карандаши и тетради для детей?

— Проблема в том, что мама, например, воспитывает пять или шесть детей. И чтобы всех их собрать в школу, нужны большие затраты. Семей в списке предоставленном было много, и мы решили, что окажем помощь тем семьям, в которых воспитывается пять и более детей. Первоначально решили так, потому что не знали заранее, какую сумму денег соберем. Я создал группу в соцсети, стал приглашать своих друзей для участия в этом мероприятии. За месяц нам удалось собрать почти двадцать одну тысячу рублей. Закупили канцтовары, соцзащита предоставила нам зал, где мы все это вручили. И в августе, таким образом, помощь получили тридцать восемь детей.

— Сейчас, я слышал, у вас проходит акция по снабжению одиноких пенсионеров дровами.

— Когда я проводил акцию по помощи многодетным семьям, ко мне обратилась Кузенкова Татьяна Ивановна, директор Кардымовского комплексного центра социального обслуживания. Рассказала, что в деревнях есть бабушки, которые живут одни. Пенсии очень маленькие, их не хватает, чтобы купить дрова на зиму, газа у них нет. Я подумал, почему бы не помочь. Для многодетных семей люди не очень охотно жертвуют, а к бабушкам они больше расположены.

— Почему так происходит, как вы думаете?

— Потому что люди считают, что раз есть так много детей, то государство выделяет таким семьям хорошие деньги. Такое вот мнение у населения. На самом деле не так. Не надо забывать, что дети еще и кушают, их надо одевать. В общем, нам подготовили тринадцать бабушек в Кардымовском районе. И благодаря одному человеку, предпринимателю Сергею Козлову, проблему с дровами мы начали решать.

— Этот человек из Кардымова?

— Да, он депутат одного из сельских поселений. Соцзащита на него вышла по своим связям. Так машина дров стоит минимум шесть тысяч рублей, но благодаря Сергею Козлову нам удалось получить дрова по три с половиной тысячи. Это очень облегчило работу. За две недели удалось собрать двадцать две тысячи рублей, и помощь уже получили шесть бабушек. Когда мы приехали к первой бабушке в деревню Пересветово, это, конечно, не описать словами. Они вообще не верят в то, что происходит. Спрашивают, сколько должны заплатить. Если бы люди видели те условия, в которых эти бабушки живут… Часто это вообще нельзя назвать домом, это сараи. И хотя социальные службы предлагают таким людям переселиться в дом престарелых, они не желают это делать, потому что еще сами могут справляться по хозяйству. Те, кто с этим не сталкиваются, не могут до конца понять эту проблематику, но когда ты работаешь в этой сфере и видишь, как эти бабушки живут, то появляется желание помогать таким людям.

— У вас была возможность сравнить службы соцзащиты Смоленской и других областей. Есть разница?

— В Тульской и Тверской областях я всегда сам бегал и предлагал свои услуги. В Смоленской области шикарная соцзащита, прекрасная, очень открытая для взаимодействия с волонтерами, для того чтобы совместно делать какие–то проекты. Они часто сами предлагают новые идеи, мы вместе их обсуждаем, советуемся, что и как лучше сделать.

— Сейчас ваши усилия сосредоточены, в основном, на Кардымовском районе?

— На Кардымовском, потому что я служу, времени у меня мало, разъезжать некогда. Если бы я жил в Смоленске, то занимался бы этим и в Смоленске.

— Еще об одном из ваших многочисленных увлечений я узнал буквально за три минуты до интервью: вы занимаетесь рукоделием, причем рукоделием в самом классическом его понимании. Это вязание, бисероплетение…

— Оригами, кусудама…

— Что это — кусудама?

— Это искусство изготовления объемных шаров из бумаги. Работа с берестой, шитье мягких игрушек…

— Как относятся люди к тому, что вы можете, скажем, достать недовязанную салфетку и на автобусной остановке продолжить работу?

— Люди относятся к этому настороженно. Когда они видят меня, то переглядываются и начинают говорить, смотрите, мальчик вяжет. Я первое время смущался, но умные люди мне посоветовали не обращать внимания на всякие глупости. Другие курят и пьют на автобусных остановках и не стесняются, а ты вяжешь, что в этом плохого. И со временем я перестал обращать внимание на то, что люди подумают, стал делать то, что нравится мне.

— Вокруг вас и ваших увлечений образовалось целое сообщество в интернете, которое следит за вашими мастер-классами.

— Да, я выкладываю свои мастер–классы в сеть. Началось с того, что когда я стал плести из бисера, мне стало поступать очень много вопросов, как вы это сделали. И я стал делать подробные фотомастер–классы, чтобы люди могли видеть и пошагово повторять. В этой группе почти шестьсот человек. Многие просят совета, но я не успеваю, к сожалению, всем отвечать.

— Сколько уходит времени на одну вязаную салфетку?

— Часов пятнадцать.

— Если по три часа в день, то за пять дней можно связать.

— Я так не люблю работать, если сел за вязание, то до конца. Обычно по ночам, после работы.

— Куда все сделанное уходит?

— Конечно, на подарки.