ДМБ-89,
часть 12
Квартирный вопрос-3

Жить в офицерском общежитии было давнишней мечтой Андрона. Нет, с точки зрения его недавней «гражданской» жизни в этой далеко не новой «брежневской» пятиэтажке не было ничего такого, чему мог бы позавидовать простой советский человек. Стандартные сдвоенные комнаты блочного типа: одна на два койко–места, другая на три. Плюс малюсенький предбанничек с умывальником и туалет. Душевая комната с тремя кабинками — одна на все здание. Причем, без всякого деления по гендерному признаку! Такая вот мечта Александры Коллонтай. Но по сравнению с девятимесячным мыканьем Савенко по съемным комнатам с деревянными уличными сортирами и круглосезонно ледяной водой из колодцев «общага» казалась ему воплощением благоустройства и всех многовековых человеческих достижений в сфере жилищно–коммунального хозяйства.

Места в общежитии были строго регламентированы. Львиная доля комнат «принадлежала» все тем же офицерам двух авиаполков. Родной радиотехнический батальон имел ничтожную квоту из одного места, которое занимал двухгодичник минчанин Андрей Куприянов на четвертом этаже и одного полного блока, в котором проживали два кадровых капитана Леша Гаценко и Ваня Поляков и два опять–таки двухгодичника — литовец Роландас Виршилас и москвич Сережа Небытов. Последнее, пятое место в блоке было не занято со времени увольнения в запас еще одного двухгодичника Наири Арояна, но ребята исправно платили за него ежемесячные 12 карбованцев и категорически отказывались принимать кого бы то ни было в свой спаянный и споенный коллектив.

Вся эта «общежитская» четверка держалась в батальоне очень независимо и гордо. Тому было несколько причин. Во–первых, два кадровых капитана были в Арцизе по офицерским меркам старожилами. Оба попали сюда сразу после военных училищ и служили в батальоне уже около 10 лет. Они знали всех местных барыг и жуликов, прекрасно разбирались во всех тонкостях местной колоритной жизни, охотно наставляли вновь прибывших офицеров по самым разнообразным вопросам, от самых бытовых до самых интимных. Ко всему прочему, и Леша, и Ваня были просто классными ребятами.

Но и это еще не все.

Иван Сергеевич Поляков был счастливым обладателем прекрасного творения советского автопрома — пронзительно синей, как летнее южное небо, ВАЗ–2102! А это вам не какой–нибудь занюханный «Запорожец» или даже «Москвич». Поэтому на работу, с работы, а также по всем делам своего разнообразного офицерского досуга друзья ездили просто по–королевски.

Двухгодичники Роландас (в русской интерпретации его все называли Рома) и Сергей удачно вписались в компанию кадровых капитанов–холостяков. Рома окончил физмат Вильнюсского университета, был умен, воспитан и обязателен. Еще он умел играть на трубе, но с этим его талантом, к счастью, сотоварищи не имели возможности ознакомиться поближе по причине отсутствия духового инструмента. Говорил Роландас с характерным прибалтийским акцентом, что опять–таки вносило некоторое оживление в достаточно однообразную и скучную армейскую жизнь. Он один из всей четверки был женатым человеком и чрезвычайно скучал по семье и далекой родной Литве.

Сергей Небытов был москвич, и этим сказано практически все. Если уж Андрону из его достаточно патриархального Смоленска Арциз казался сущей «дырой», то что говорить о молодом парне — коренном москвиче, только что окончившем довольно престижный столичный технический вуз.

Впрочем, и Роландасу, и Сергею в плане службы повезло несоизмеримо больше, чем Андрону. По их военно–учетной специальности они попали служить в командно–технический узел батальона (КТУ). Это подразделение было оснащено комплексом средств автоматизации, и его основной задачей являлась автоматическая передача данных о воздушных целях в сопряженные зенитно–ракетные и авиационные войска. Однако такая схема работы в те годы только внедрялась в систему ПВО страны, поэтому была не отработана. Таким образом, почти все два года, которые Андрон провел в Арцизе, функциональные обязанности всех офицеров командно–технического узла были до неприличия просты: вовремя прибыть на утренний развод, после которого включить свою технику и доложить командованию, что передача данных по–прежнему не проходит. Почему она не проходит, в батальоне не знал никто. Что, впрочем, и не требовалось. Итогом такой очевидной глупости и давно ставшего привычным повсеместного бардака было то, что офицеры КТУ всегда были чисто и опрятно одеты, строго соблюдали трудовой распорядок дня и даже имели время на то, чтобы более или менее регулярно проводить с подчиненным личным составом положенные политзанятия.

Все без исключения офицеры радиолокационного узла, сутки напролет торчащие на своей вечно ломающейся технике, жутко завидовали своим более везучим коллегам, ежедневно наблюдая, как после вечернего развода те с шутками, прибаутками и вечными подколками в адрес «технарей» грузились в вожделенный тентованный ЗИЛ–131 и разъезжались по домам…

Но это все прозаичные будни. А случались–то и праздники. Одним из таких самых главных праздников для Андрона за все эти два года (не считая, конечно, редких встреч с родными) стал тот хмурый и унылый ноябрьский день, когда к нему подошел Ваня Поляков и строго и торжественно, как пионер на присяге, произнес:

— Мы тут с мужиками посоветовались… Короче, можешь к нам переезжать.
— Блин! Класс! — восхитился Андрон.
— Сегодня проставишься и две недели дежуришь по комнате, потому как салага еще.
— Не вопрос, Ваня!..

Андрон был готов дежурить и месяц. В тот же вечер он собрал свои нехитрые холостяцкие пожитки, попрощался с расстроенным соседом Рустамом, купил две трехлитровые банки хорошего вина и с видом Юлия Цезаря въехал (а точнее, торжественно поднялся пешком на пятый этаж) в общежитие.

Подселился Савенко третьим в бОльшую из двух комнат, к Ване Полякову и Роландасу Виршиласу. Маленькую комнату занимали, соответственно, Леша и Сергей. У Андрона было полное ощущение, что он попал в родную семью — настолько быстро и легко сжился со своими новыми соседями. Каждый из них был, конечно, со своими проблемами, переживаниями и прочими «тараканами», но в каждом же из них очень скоро Андрон почувствовал своего нового друга. А заполучить разом четырех друзей — это, я вам скажу, дорогого стоит.

Капитан Алексей Егорович Гаценко был настоящим русским офицером. Всегда подтянут, прекрасно сложен физически, строг с подчиненными (впрочем, без свойственного иногда некоторым командирам откровенного презрения) и независим с начальством. Всегда безукоризненно чистая и отутюженная форма сидела на нем идеально. Леша прекрасно стрелял из «калаша» и «макарова», а по физподготовке мог дать сто очков форы любому более молодому и солдату, и офицеру. Но что Андрона больше всего изумила после въезда в новое жилье, так это то, что у Алексея Егорыча на прикроватной тумбочке всегда стояло три–четыре флакона прекрасного французского мужского парфюма! Для того времени и того места это смотрелось фантастичнее, чем «Аватар».

Живший с Лешей в одной комнате Сергей Небытов был очень умен, как и большинство москвичей, чрезвычайно начитан и разносторонне развит. У него было прекрасное чувство юмора, и он, видимо, более других из всей их компании страдал от всех труднообъяснимых и нелогичных перипетий непростой армейской жизни. Впрочем, вида Серега никогда не показывал, лишь изредка, в самые трудные моменты, ненадолго уходил в себя и буквально через несколько минут снова был весел, вежлив и тактичен.

Но ближе всех, так уж получилось, Андрон сошелся со своими «однокамерниками» — Ваней и Ромой…

* Продолжение. Начало в №№ 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 13