Двадцать третьего октября сего года судебная коллегия по гражданским делам Смоленского областного суда установила стоимость пострадавших от моей апрельской заметки в «Российской газете» чести и достоинства депутата горсовета Петракова: 1500 рублей. Пятьсот рублей заплачу ему я, тысячу — редакция. Не знаю пока, будем ли мы и дальше работать над снижением этой суммы, но лично мне судебное решение кажется приемлемым. Просто потому, что отдать господину Петракову пятьсот рублей даже смешней, чем не отдать ничего. Если свести эту сумму к нулю, он может начать это как-то по-особенному интерпретировать, а тут уж ничего особо не скажешь.

Из-за чего сыр-бор? После того, как господин Петраков отсидел два дня под арестом за совершение административного правонарушения (хочу обратить внимание на сам этот факт, поскольку уже само это событие даже по российским меркам заметное: чтобы народного избранника — да в камеру), он тщательно изучил все написанное по этому поводу, выбрал три заметки — мою, «рабочепутейскую» и из «Смоленских губернских ведомостей» — и начал втайне готовить иски о защите своих чести и достоинства, которым мы, как он посчитал, нанесли ущерб.

Не буду говорить о претензиях, которые он предъявил коллегам, хотя в случае с «РП» ситуация, по-моему, приобретает совершенно сюрреалистический характер, но что касается моей заметки, неточность в ней действительно была. Не вижу в этом ничего сверхъестественного: журналисты всегда допускали и всегда будут допускать неточности и ошибаться. За годы своей работы журналистом я до этого случая никогда ни с кем не судился, хотя и ситуации бывали посложнее, и времена для написания статей бывали похуже нынешних, и с людьми приходилось иметь дело разными. Все потому, что есть федеральный закон о СМИ, который, при всех своих недостатках, предоставляет достаточно досудебных способов разрешения конфликта. У гражданина, посчитавшего, что на него возвели напраслину, что нанесли ущерб его чести и достоинству, есть возможность опубликовать опровержение, у него есть право на ответ, и это, на самом деле, куда лучше, чем судиться — во всех смыслах. Но господин Петраков профильным для журналистов законом не воспользовался.

Что такое защита чести и достоинства? В моем понимании, человек, заинтересованный в решении этой задачи, в первую очередь требует исправления недостоверной информации о себе, а потом уж беспокоится о наказании виновного. Здесь ничего подобного не было. О претензиях господина Петракова я узнал за пару недель до заседания Ленинского районного суда, где должен был рассматриваться его иск, а на дворе тогда стоял июль. К тому времени заметка, якобы ущемляющая честь и достоинство депутата Петракова, три месяца болталась на официальном сайте издания правительства РФ, и это народного избранника нисколько не смущало — пусть себе! Он даже заранее официально зафиксировал ее текст в суде, чтобы я, не дай бог, не исправил неточность!

Еще одна немаловажная деталь: об аресте Петракова сообщили все СМИ, и все — примерно одинаково, причем не был я одинок в своей оплошности: некоторые допустили ту же неточность, что и я. Однако господин Петраков решил судиться только с тремя СМИ. Он не стал высказывать претензии в адрес СМИ своего коллеги-депутата Юрия Михайлова, государственной «Смоленской газеты», корпоративной «Смоленской недели», «Никольского кольца», телеканалов… То есть я наношу ущерб, «рабочепутейцы» наносят, а коллеги из другого СМИ — нет. Это, конечно, дело Петракова, он вправе сам решать, кому высказывать претензии, а от кого принимать хулу смиренно, но вот положа руку на сердце: так ли защищают честь и достоинство?

Убежден (и заявил это в суде), что ни о какой защите никаких чести и достоинства господин Петраков и не помышлял. Он просто решил подзаработать: 500 «штук» с меня, «лимон» — с «РП», 300 тысяч с «Ведомостей»… Наверное, деньги очень нужны. Откуда он взял эти суммы, так и осталось неизвестным, поскольку никакого подтверждения ущерба, нанесенного депутатом моей заметкой, и расчетов его размера он в суде так и не предъявил. Но по тексту его иска сразу было видно, кем считает себя депутат Петраков. «…Публикация вышеуказанных недостоверных сведений подорвала мою репутацию и в политических кругах — среди депутатов Смоленской городского Совета, администрации г. Смоленска, избирателей», — написал он. В суде мне пришлось разъяснять господину Петракову, что ни городской Совет, ни администрация Смоленска не являются политическими организациями, невозможно отнести к пресловутым «политическим кругам» и избирателей. Одного из них депутат Петраков, кстати, привел в суд, но и тут вышла оплошность: когда судья спросила того, изменил ли он свое мнение о Петракове после того, как прочитал мою заметку, свидетель ответил: «Да ну что вы, конечно, нет! И никто в это не поверил!».