— Владимир Иванович, скажите, ваш стиль руководства… откуда это взялось? Вы с детства собирались руководить, сдерживая страсти и взывая к разуму?

— Вообще-то я родился в заводской семье: и родители, и родственники работали на авиационном заводе. Все разговоры крутились в основном вокруг заводских дел, так что после школы проблемы выбора жизненного пути и каких-то метаний не было: пошел в энергоинститут. Два года проучился на дневном отделении, потом женился, перевелся на вечернее и пошел работать на „Измеритель“, в то время очень прогрессивный завод был. Настраивал там автопилоты. От работы получал удовольствие неимоверное: очень мне нравилось, что из кучи „мертвых“ железяк выстраивалось некое существо, которое осознанно управляло чем-то.

— Активистом когда стали? Со школьной скамьи? В институте?

— В жизни активистом не был. Никогда не работал ни на профсоюзной, ни на комсомольской работе. До армии, правда.

— В каких войсках служили?

— В парадных (смеется). Меня забрали в армию после института, когда мне было почти 27 лет. Я попал в роту от министерства обороны, так называемая МТР. Поскольку это была последняя команда, которая формировалась для этой роты, одновременно меня каким-то образом умудрились зачислить и в стройбат. В итоге, пока я в Архангельской области представлял интересы министерства обороны, меня записали в дезертиры (и такое у нас бывает). Так вот, в армии мне пришлось стать „главным энергетиком“, поскольку кроме меня в этом деле никто не разбирался. Там же и выбрали меня секретарем комсомольской организации. И, конечно, из армии вернулся другим человеком. Ведь на заводе тебя всегда кто-то опекает, а там я был поставлен в такие условия, что надеяться было не на кого. Больше чем я, в электрике не понимает никто. Есть задача — обеспечить энергией. Как — дело твое. Вот тогда я, кстати, многое понял, набрался первого опыта по руководству, научился командовать, даже голос повышать, до этого-то я говорил всегда тихо и вежливо.

— А в партию с какими внутренними убеждениями шли?

— Осознанная необходимость, так и запишите (смеется). Кстати, когда вернулся на завод, мне предложили пойти первым замом секретаря парткома. Убеждая, мне сказали: „Тебе еще двадцать восемь лет. До сорока надо пробовать и сравнивать, а после сорока — работать „над этажами“. Ну, я и попробовал. Потом меня позвали в этот Дом [“Дом Советов» — ред.]. На заводе мне снова сказали: «Тебе двадцать девять лет. Сходи, попробуй. Сюда ты вернешься всегда». Так я двадцать четыре года и «отпробовал».

— Ну и как вам результат?

— Местами. Вообще-то все пробы всегда идут на качественном уровне. Когда я пришел сюда, вдруг понял, что существует не только один завод, огражденный забором. Есть межотраслевые взаимоотношения, «обложился букварями», начал постигать науку, стал помощником Клименко — там новый виток. И так каждый раз: открываешь что-то новое, учишься чему-то. На самостоятельном участке в Заднепровском районе — новые вершины. Это ведь сейчас принято говорить, что партия только с лозунгами выступала. Ничего подобного! Даже если меня рассматривать как партфункционера, мне есть что вспомнить и есть, чем гордиться. Я, к примеру, занимался дорогой в Ситники. Сейчас-то многие не помнят, что было на том месте, где весело бегают трамвайчики — сплошные буераки, а начинали-то мы на голом энтузиазме: без проекта, без денег. Построили!

Я с гордостью говорю, что не без моего участия появился роддом, инфекционное отделение. И не надо говорить, что мы занимались только идеологией и флажки вывешивали, я могу отчитаться за каждый год того «застойного» времени, когда сделано было — дай Бог, чтобы сейчас так. Ответственность была, дорожили партбилетами. Помню, чтобы пустить газовую котельную в срок (к 7-му ноября) в своей райкомовской машине вентили туда возил! Сейчас смешно вспоминать, конечно. Когда был первым секретарем горкома, весной лично город объезжал, каждую мусорную кучу фиксировал, чтоб быть в курсе всего: что сделано, а что «забыли», упустили из вида.

— Вас многие называют очень мудрым политиком…

— Это ошибка (смеется). Если бы я был мудрым, я бы сейчас здесь не сидел — или банком заведовал бы или еще чем-то…

— Жалеете, что не случилось?

— Да нет. Так сложилась судьба. Но мне всегда интересно работать было, особенно когда из сложных, практически безвыходных ситуаций выходишь победителем. Что-то удалось сделать — больницу открыть, дорогу построить — радость.

— Как вы снимаете стресс?

— Честно говоря, люблю водить машину и «шляться» по лесу. А еще люблю строгать, пилить, что-то мастерить своими руками.

— Ваш главный жизненный принцип?

— Не изменять себе. Меня называют очень гибким, осторожным даже. Но это жизненная позиция, я не сторонник конфликта. Считаю, в драке не бывает победителей. Чиновник моего уровня не имеет права ввязываться в какие-то разборки.

— Вам приходилось о чем-то в жизни жалеть?

— Я по знаку зодиака Телец, а Тельцам это не свойственно. Да и о чем я могу жалеть, если все решения я принимал сам? Все победы, все поражения — все мое: и то, что создал, и то, что создать не успел…