Моё Шаталово,
или Светлые воспоминания о жизни в военном городке

Анна Дюндик

От первого лица

Когда-то здесь стоял целый разведывательный авиаполк. Казалось, так будет всегда…

Одной из жертв военной реформы пал военный гарнизон Шаталово. Было это осенью 2009 года, когда авиаполк передислоцировали в Воронеж. Все, наверное, помнят, как офицерские жены перегораживали рославльскую трассу и объявляли голодовку. Это было тяжёлое время для моей семьи и друзей. Не из-за голодовки, конечно. Мы видели, как наш мир (а военный городок действительно представляет собой особый, закрытый мир) был уничтожен. Не временем, не бомбардировками противника, а своими генералами. Но в армии приказы не обсуждаются, и я поступлю согласно этому правилу.

Сегодня я вспоминаю Шаталово с нежной ностальгией. Для меня трагедия не в том, что гарнизона больше нет, а в обилии слез по этому поводу. Честь и дело для офицера превыше всего.

Военный городок — это особый мир. Здесь проходит солдатская молодость и вся офицерская жизнь, которая подчинена одному большому делу — службе. А служить Родине приходится не только офицеру, но и всей его семье, иначе не получается. Здесь каждому взрослому не чужда юношеская наивность и удивительная способность романтизировать абсолютно каждую мелочь.

Недаром во время визита в родную школу русистка Татьяна Сергеевна на всю учительскую спрашивает, пишу ли я стихи. Я готова провалиться сквозь землю от стыда, потому что уверена, что взрослые нормальные люди не пишут стихов. Или, во всяком случае, не демонстрируют это своё пристрастие на публику. В моем мире, но не здесь.

Здесь взрослые мужчины в лётных куртках часами разговаривают о красоте неба. Это лётчики 47-го отдельного гвардейского Борисовского Померанского разведывательного авиационного полка. Он был сформирован в 1941 году, в Шаталово базировался с 1959 года. В начале 1970-х годов полк первым в Советском Союзе принял на вооружение высотные сверхзвуковые самолёты-разведчики МиГ-25Р. Именно его лётчики-разведчики были направлены вскоре в Египет, откуда выполняли секретные разведполёты над Израилем и захваченными им территориями, в том числе в ходе войны Судного дня 1973 года. В своей новейшей истории полк летал на самолётах двух типов: Су-24 МР и МиГ-25РБ.

Моя мама всегда говорит «мы служили», а не «муж служил». Хотя годы службы позади, она до сих пор романтизирует моего отца. Думаю, он этого достоин. Очень хорошо помню, когда впервые испытала острое чувство гордости за него. Было 9 мая тысяча девятьсот девяносто лохматого года. Вся школа шла возлагать цветы к памятнику Неизвестному солдату, светит ослепительное солнце, в воздухе — такой свежий запах сирени. После торжественных речей мимо школьников маршем проходит высший руководящий состав гарнизона. Мою привычную рассеянность снимает рукой, я замираю. В первом ряду идёт мой отец. Его лицо поразило меня в тот миг. В нем было что-то возвышенное и незнакомое, и это делало его удивительно красивым.

Ещё я хорошо запомнила, как однажды зимой наблюдала, как папа проверял состояние взлётной полосы. Конечно, есть приборы, которые всё показывают, есть люди, которые убирают каждую снежинку с бетона, роль моего отца — исключительно руководящая. И тут я вижу, как он снимает перчатку, становится на одно колено и касается взлётной полосы ладонью. Эта нежность растрогала меня, а для него она была совершенно естественной.

Конечно же, в такой атмосфере можно было влюбиться только в мальчика, который мечтал стать лётчиком-испытателем. И такой мальчик появился, звали его Горшков Серёжа. И хотя я уже давно не пишу стихов, я уверена, что он был создан для покорения неба. Он был самый смелый, самый благородный и самый добрый из всех.

Мы с Серёжей идём по улице. Приятный летний вечер, только что замолчал сигнал тревоги, который каждый день ровно в половину восьмого нудно завывал на весь гарнизон. Мы болтаем о школьных друзьях, о пустяках, но больше всего — о поступлении в институт. Я хочу стать журналистом, Серёжа — лётчиком. Я ужасно сомневаюсь в себе, нахожу тысячу объективных причин, что провалю экзамены. Серёжа терпеливо меня утешает. В себе он абсолютно уверен. Неожиданно говорит мне:

— А вон идёт Денис Барышников.

Я вглядываюсь вдаль. Может быть, это маленькая точка, ползущая в нескольких километрах от нас, и есть Денис Барышников, откуда я знаю… Но Серёжка не ошибается. У него острое зрение и, кстати, острый ум. Язык в нашей с ним тесной компании острый только у меня. Моё любимое развлечение — смущать его. А через час приятная прогулка заканчивается: завтра у Серёжи первым уроком физика.

* * *

Жители гарнизона Шаталово всегда несли в своём сердце надежду. Без неё было бы трудно, достаточно вспомнить главное правило армейской жизни: в любой момент нужно быть готовым идти умирать за Родину. Таковы условия армейского договора, на них государство обеспечивает достаток своим солдатам и офицерам. Надежда здесь всегда перебарывала доводы рассудка. Доводы рассудка с самого начала были таковы: полк передислоцирован в Воронеж, в гарнизоне осталась военная комендатура, служебные квартиры пустуют, школа и садик переданы муниципалитету, взлётная полоса рано или поздно порастёт травой. Ландыши, как известно, пробивают бетон… С октября 2009 года прошло два года, но люди продолжали смотреть в небо с надеждой: кто теперь займёт место бывшего авиаполка? Тогда ещё на разных уровнях обещали — здесь обязательно будут базироваться войска. Какие? На этот вопрос нет ответа и сейчас. Но надежда сохраняется и в простых жителях, и в руководящем составе.

— Я знаю, что к заселению готово порядка 250-ти квартир, всё военное имущество готово к возобновлению работы, — рассказывал мне год назад глава администрации сельского поселения Владимир Жданов.

— Никакого расхищения имущества после ухода полка в Шаталово не было. Оставшиеся офицеры поддерживают всё им порученное в идеальном состоянии. Инфраструктура и коммуникации посёлка также целы. Гарнизон готов к принятию любой техники, — говорил бывший начальник домоуправления № 5 Кубинской КЭЧ Станислав Пенюков.

Сейчас эти люди могли бы повторить свои слова.

* * *

С приятным удивлением узнала, что буквально накануне в Шаталово успешно прошли учения армейской авиации. Боевые вертолёты отработали несколько вариантов атаки противника. Лётно-тактические учения начались с перелёта вертолётов из Вязьмы на аэродром в теперь уже не военный городок, а посёлок Шаталово. Это событие наполнило сердца местных старожилов радостью. Во время учений вертолётчики демонстрировали чудеса пилотажа, без слов подтверждая очень важную мысль о том, что наша авиация — лучшая в мире. А я уже писала выше, что честь и дело — главное для офицера. Хочу добавить, что армейская реформа имела и неоспоримо положительный эффект: денежные довольствия, зарплаты, пенсии военных выросли в разы. Наконец-то стал решаться вопрос с жильём для военнослужащих и пенсионеров. Вот это абсолютно точно верные государственные решения.

P.S.

Лётчик-инструктор Сергей Горшков погиб в результате аварии учебно-тренировочного самолёта Л-39, ему было 24 года.

Фото из личного архива автора.