Свой чужой ребенок

Сегодня все больше семей хотят принять на воспитание ребенка из детского дома. Кто–то пока только задумывается об этом, кому–то принять важное решение мешают страхи или сомнения. О том, что следует знать потенциальным замещающим родителям, почему не стоит скрывать от детей факт усыновления и в каких случаях родитель сам ведет себя, как ребенок, мы откровенно говорим с педагогом–психологом Людмилой Жариковой*. 

— Людмила Викторовна, с какой мотивацией приходят граждане к вам на тренинги? Какая мотивация является верной и как понять, что желание принять ребенка обдумано, а не просто сиюминутный порыв, который скоро пройдет?

— Мотивация может быть разной, и понятия верная она или нет, не существует. Можно говорить о конструктивной и неконструктивной мотивации. Все идут со своим выстраданным: кто–то потерял кровного ребенка, подчас единственного, но родительско–воспитательская функция по–прежнему сильна, и взрослые чувствуют потребность о ком–то заботиться. Для некоторых людей, воспитавших двоих–троих детей, воспитание является уже смыслом жизни. Обращаются много родственников, принимающих под опеку племянников, сестер, братьев, внуков. Большой процент обратившихся составляют бездетные пары.

Один из видов мотивации — «эффект опустевшего гнезда» — когда ребенок отделяется от семьи: выходит замуж, уезжает учиться, и родители, которые не знают, как построить жизнь в новых для них обстоятельствах, решают принять ребенка из детского дома.

Необходимо понимать, что успешность замещающей семьи зависит также от собственного детского опыта принимающих родителей, их личностных особенностей, опыта совладания с трудными жизненными ситуациями, состояния здоровья, внутрисемейной ситуации.

— Но ведь у некоторых желание принимать ребенка потом пропадает. Что происходит?

— Порой людьми движут эмоции: женщина увидела в больнице ребенка, к которому никто не приходил, либо ее поразил репортаж по ТВ — такое эмоциональное состояние свойственно нашему менталитету. Но впоследствии, во время собеседования у специалиста, посещения тренинговых занятий, энергия и эмоциональное напряжение, которое присутствовало у этого человека, уходит. К тому же он начинает осознавать, как в корне изменится его собственная жизнь и жизнь его семьи с появлением нового, порой очень непростого члена семьи, те сложности, которые предстоит преодолеть в процессе адаптации, и меняет свое решение, понимая, что пока не готов к таким переменам.

— Но некоторые меняют свое решение гораздо позже, и возвращают ребенка в детский дом. Родители не выдержали груза ответственности?

— Каждый случай индивидуален. Кто–то переоценил свои силы и возможности и в трудную минуту просто опустил руки и сдался. Кто–то пошел на поводу у кровного ребенка и решил принять для него братика или сестричку, переложив ответственность в принятии решения на ребенка, а кровный ребенок либо стал часто и серьезно болеть, либо строить козни новичку. Некоторые женщины пытаются спасти брак с помощью приемного ребенка, а получают жизнь без партнера, да еще множество проблем. Жизнь становится невыносимой.

Мысль вернуть приемного ребенка возникает у 90 процентов приемных родителей, особенно в период адаптации. К счастью, у подавляющего большинства она проходит. И если вы все–таки решили расстаться, то, прежде чем отказаться от ребенка, нужно использовать все способы решить ваши общие проблемы, в том числе, обращаясь за помощью к специалистам. К сожалению, когда замещающая семья находится в кризисе, не все люди обращаются за помощью к педагогу–психологу, подчас считая, что не надо «выносить сор из избы». Другие думают — само пройдет, замещающие семьи из районов ссылаются на территориальную удаленность от областного центра, некоторые родители просто не осознают, что нужна помощь.

Но прежде, чем принимать решение о возврате ребенка в государственное учреждение, взрослый должен себя спросить: а что будет после того, как он вернет ребенка? Иногда родственники, знакомые «советуют» — верни и тебе станет легче. Но легче ли?

Я и мои коллеги общались с семьями, которые вернули детей, и они также испытывают глубочайшую душевную травму и боль, и нуждаются в терапии, как и дети. Если так случилось, и вы вернули ребенка, необходимо поддерживать контакт с ребенком (оставить ему номер своего телефона, разрешать ребенку звонить вам и самому поддерживать с ним связь) и обязательно сказать ему о том, что если у вас не получилось жить одной семьей, это не значит, что он плохой. Просто так сложились обстоятельства.

— В разводе, говорят, виноваты оба. Здесь тоже вина двусторонняя?

— Наше стойкое убеждение, что ответственность лежит на взрослом. Ведь решение о том, чтобы принять ребенка в семью, принимается именно им. Порой мамы говорят: я вырастила своих троих детей, неужели не справлюсь с четвертым? Но мы отвечаем: вы вырастили своих детей, четко зная, что стоит за тем или иным поведением вашего ребенка, помните все основные моменты и особенности его жизни, а приемный ребенок — не всегда раскрытая книга. За воровством, агрессией, жестокостью, желанием обидеть, подчинить, стоит огромная боль и обида, недоверие ко всем взрослым, ведь однажды взрослые уже предали его.

До тех пор, пока ребенок находится в государственном учреждении, у него есть надежда, что он вернется в кровную семью, и только когда он попадает к новым маме и папе, начинается осознание утраты биологических родителей. И запускается механизм отреагирования потери.

Все мы родом из детства, и замещающий родитель сам может переживать такое состояние, ведь в его жизни, вполне возможно, были травмы. Если у приемного ребенка такая же травма, как и у родителя, а у родителя она не проработана, маленький человек будет катализатором возникновения тех негативных чувств, которые испытывал в детстве его приемный родитель. То есть родитель в какой–то момент времени эмоционально становится сам ребенком. Получается, сталкиваются двое обиженных детей.

Поэтому, только если мы проработали свою травму и стали хозяином своей утраты, то есть можем говорить о ней и делаем это без слез, тогда мы можем принимать детей и учить их другим способам реагирования на боль и обиду.

— Может, поэтому многие стремятся брать малышей, чтобы избежать этих проблем с детьми более старшего возраста?

— Действительно, в Смоленской области есть такая тенденция. Знаю, что в Санкт–Петербурге другая ситуация: усыновители стремятся принимать детей от 4 лет и выше, ведь к этому времени ребенок наиболее понятен: проявляются все особенности — наследственность, психологическое развитие.

Родители считают, что маленький ребенок — чистый лист и вписать туда можно все, что они пожелают. Это не совсем так. Даже у крошечного ребенка есть свой опыт: ребенок девять месяцев находился под сердцем у биологической мамы, у него есть опыт рождения, возможно, опыт общения с ней. А у мамы, которая усыновила ребенка — другое сердцебиение, иной ритм дыхания. И не стоит тешить себя надеждой, что ребенок этого не помнит. Время от времени эти воспоминания вызывают у него тревогу. И как тогда ответить на вопрос: если ты моя мама, где же ты была в то время, когда я жил в детском доме и особенно нуждался в тебе? К тому же, для гармоничного развития ребенка специалисты рекомендуют рассказать ребенку, что он усыновлен.

Мы в ходе работы сталкиваемся с людьми, которые были усыновлены и узнали об этом лишь спустя годы, случайно. Они считают, что если родители лгали им все эти годы, сохраняя тайну их происхождения, значит, также легко они обманывали их и по мелочам…

— В каком возрасте лучше сказать ребенку, что он усыновлен?

— С самого начала, слова могут быть примерно такими: «Я искала тебя, мой малыш, и ты искал маму… Мы нашли друг друга». И даже не понимая, что мама имеет ввиду, ребенок будет спокоен — голос родного человека звучит уверено и ласково. Потом он попросит объяснить, что это значит, и мама расскажет о первой встрече, о том, кто кому улыбнулся первым.

— Некоторые думают, что ребенок, взятый из детдома, должен быть благодарен приемным родителям всю жизнь, и в качестве благодарности вести себя идеально.

— Конечно, это не так. Как правило, мы начинаем ненавидеть тех, кому должны. Вспомните, как вы ведете себя, если одалживаете крупную сумму денег, но не можете вернуть ее в срок? Начинаете реже звонить, стараетесь не попадаться на глаза кредитору, испытываете чувство неловкости, а возможно, и начинаете тихо ненавидеть.

Если родитель берет ребенка с установкой, что тот будет благодарен ему всю жизнь, скорее всего, близкого контакта не произойдет, если же главенствует другая установка и взрослый постарается сделать все, чтобы ребенок рос гармоничной, счастливой личностью, все получится.

— Как понять родителю, что он готов взять ребенка в семью?

— В ходе тренинга родители отвечают для себя на такие вопросы, как: готовы ли они к тому, что первые годы (как правило, пять лет) может быть не просто сложно, а архисложно; что придется уделять меньше внимания себе, своим кровным детям, родственникам, отказаться от чего–то. Если на большинство из этих вопросов они отвечают: не только я могу и готов, но и вся моя семья готова к переменам, и чувствуют себя спокойно и уверенно, тогда они принимают важное решение и принимают ребенка в семью.

— Вы предупреждаете о том, что будет сложно. Может тогда не стоит и пробовать, зная, что ждет впереди?

— Конечно, стоит. И сотни примеров смолян, которые приняли ребенка из детского дома в свои семьи, это подтверждают. Стоит ради того, что маленький человек, которому вы дарите свою любовь, ответит вам взаимностью и назовет вас мамой и папой, будут минуты нежности и единения. И много–много других радостных вещей.

У нас сложилась замечательная традиция. Выпускники нашей школы по подготовке замещающих родителей приходят к нам на последнее занятие со своими приемными детьми, делятся своим опытом, переживаниями. И порой говорят о том, что трудностей они уже не помнят, а все пережитое окупается сторицей.

^{* тренер по подготовке замещающих родителей, руководитель отдела по развитию семейных форм устройства СОГБУ «Центр психолого–медико–социального сопровождения детей и семей»}