— Елена, скажите, а вы сами рыбу едите в повседневной жизни?

— Могу съесть, но не сказала бы, что большая любительница.

— Чаще выловленную самостоятельно или покупную?

— Покупаю я семгу и форель, а в принципе ловлю рыбу не для того, чтобы ее потреблять. Обычно улов отправляется назад в воду. Это правило спортивного рыболовства.

— Я слышал, что спортсмены-рыболовы даже когда ловят рыбу не на соревнованиях, все равно отпускают ее обратно.

— Да, это так. Я беру иногда, но цели такой нет, чтобы поехать на рыбалку за рыбой.

— Но на рыбалку помимо соревнований все-таки выезжаете?

— Обычно это называется «поехать потренироваться». Раньше, бывало, мы собирались с друзьями просто порыбачить, сейчас у меня к рыбалке как таковой интереса нет, только как к тренировке.

— Как выглядит тренировка в вашем виде спорта?

— Я занимаюсь поплавочным спортом, ловлю на поплавок. В этом виде есть разновидности: ловля на штекер, на маховое удилище, на матчевое удилище. Например, сейчас мы готовимся к чемпионату мира в Португалии. Предположительно ловля будет происходить на матчевое удилище, поэтому, соответственно, и тренироваться нужно в этом виде программы. Отрабатывать приемы с матчевой удочкой.

— Что такое матчевая удочка?

— Матч — это разновидность удилища для дальнего заброса. Такая специальная удочка с катушкой, со специальными поплавками, снасть забрасывается на дальние расстояния.

— На какие примерно?

— Речь идет о 50–70 метрах дистанции. И нужно уметь так бросить снасть, чтобы попасть в точку лова. Ловля должна происходить постоянно в одной точке, сконцентрировано.

— Кто определяет точку лова? Судьи?

— Определяю я сама. Выясняю, что в этой точке дно имеет какую-то бровку или, наоборот, плато, то есть это удачное для стоянки рыбы место.

— А как вы определяете эти особенности дна водоема, проводите исследования заранее с помощью приборов?

— Нет, путем неоднократных забросов. Забросишь, померяешь глубину. Ага, там три метра, а здесь — мельче намного. Так и отыскиваем подходящее место. Вот эти и другие приемы и тренирую на выездах. Кроме того, тренируюсь прикармливать рыбу, потому что прикорм производится из рогаток и тоже требует особой точности.

— Какой-то спорт с элементами стрельбы из рогатки получается.

— Да, замешивается много прикорма, из него лепятся комки, потом идет стрельба. Или, например, предположительно на соревнованиях будет использоваться штекер…

— Объясняйте сразу.

— Штекер — это особенная длинная удочка. Для женщин разрешается максимальная длина до одиннадцати с половиной метров. Берем ее с собой на озеро и тренируем только приемы со штекером: как заводить, как делать проводку. Это все очень важно отрепетировать. В подаче прикормки на штекер тоже есть свои специфические тонкости: прикормку, например, подают только из специальной чашечки, а не забрасывают рукой. Делается это для того, чтобы не распугать рыбу, если глубина ловли небольшая.

— У нас уж какой-то совсем профессиональный разговор получается. Согласитесь, но все тренировки в вашем специфическом виде спорта могут быть перечеркнуты одним: «нет клева» или «не везет». Бывает такое, или для соревнований выбираются заведомо самые «клевые» места?

— Что касается мест, то очень часто к нам, участникам соревнований, на серьезных чемпионатах или кубках по спортивной ловле подходят местные рыбаки, которые почти всегда говорят, что вы, мол, зря здесь сидите. Они удивляются, почему место соревнований выбрано именно здесь, и рассказывают нам, что у них лучше клюет во-о-о-он там. Но дело в том, что место для соревновательной ловли выбирается организаторами исходя из многих соображений. Там должно быть достаточно береговой линии, должна быть возможность нарезать примерно равноценные сектора для каждого участника. На спортсмена-рыболова выделяется десять метров берега, сектора распределяются по жребию, и мы только на этих десяти метрах должны ловить. Естественно, что иногда попадаются и провальные зоны, бывает, что нет рыбы, и все тут. Но не могу сказать, что удачный жребий в выборе места играет решающую роль. Пожалуй, процентов на сорок.

— Есть вообще вероятность переломить безысходную ситуацию? Что делать, если видишь: у соседа клюет, а у тебя — нет?

— Когда у соседа клюет — это самое страшное. Конечно, нервничаем немного. Но у меня уже солидный опыт соревновательной борьбы, поэтому я могу абстрагироваться, надеть шоры, как у скаковых лошадей, и ни на что не смотреть. Потому что один взгляд влево — минус одна рыба, взгляд вправо — еще минус одна, а это уже проигрыш. Я сажусь и сама себе говорю, что я ловлю свою рыбу. Начинаю анализировать, почему у меня сейчас не клюет. Меняю глубину, спуск. Может быть, рыба стоит чуть выше, либо, наоборот, надо положить весь поводок на дно. Чаще всего после такого анализа я нахожу свою рыбу, и клев идет. Бывает, что клева нет вообще ни у кого, уловы определяются буквально несколькими десятками граммов.

— Можно поймать одну маленькую рыбку…

— И стать чемпионом, потому что у остальных будет ноль. Такое случалось. Не у всех участников, но десять-пятнадцать человек бывали с нулями. Причем это профессионалы, лучшие спортсмены России. Но это исключительные случаи. Обычно у рыбаков высокого класса осечки происходят крайне редко. Очень важны твои навыки и способности, потому что все равно чудес не бывает. Есть, например, Якушин Илья, мастер спорта международного класса, чемпион Европы, многократный безоговорочный чемпион России. Так вот он при любом клеве поймает рыбу и, как правило, в призы выйдет. Не бывает такого, чтобы у него не клевало. Он эту рыбу прощупает, найдет и из-под воды достанет. Это профессионализм. И вот для того, чтобы понимать рыбу, понимать рыбалку и нужна постоянная практика, постоянные тренировки.

— Женские и мужские соревнования разделены?

— У нас в стране женская спортивная ловля рыбы вообще плохо развита. Конечно, на чисто женских соревнованиях простор для побед больше, потому что обыграть монстров-мужчин очень сложно. Хотя такое со мной тоже как-то случилось в Дубне, я заняла в личном зачете второе место. Это было очень приятно. Вот там я, что называется, «села на рыбу». Я так на нее «села», что не успевала вытаскивать. А, как вы помните, «… в Подмосковье водятся лещи», это был именно тот случай.

— До начала соревнований вы уже знаете, какую рыбу будете ловить?

— Как правило, знаем. Есть информация от организаторов, они выкладывают положение о соревнованиях с предположительными видами рыб. И ты настраиваешься на эту конкретную ловлю. Обычно на самые важные представительные соревнования, такие как чемпионат России, Кубок России, все серьезно настроенные спортсмены приезжают заранее, за день-два, а то и за неделю, чтобы потренироваться на месте будущего соревновательного лова.

— Как мужчины относятся к поражениям от женщин, говорят потом, наверное, что вам просто повезло?

— Ну, в лицо я этого не слышу. Надеюсь, такого нет. Там нормальные мужчины, сдержанные и понимающие. Я бы сказала, что в нашем спорте вообще нет градации на мужчин и женщин. Есть просто спортсмены. Мужчинам немного легче только в плане физической подготовки.

— Да, попробуй-ка побросать снасти на семьдесят метров в течение нескольких часов подряд.

— Я чувствую, что мне иногда не хватает мужской «физухи», особенно когда идет «мощная» ловля, при шквальном ветре, например.

— Соревнования проходят в любую погоду?

— Их могут прервать, если, скажем, началась гроза. По соображениям безопасности в это время на воде находиться нельзя.

— Вы соревнуетесь только на пресных водоемах?

— Есть и морская спортивная ловля, но это не наш случай.

— А в Африке в ЮАР на вашем первом чемпионате мира не на океане ловили?

— Нет, там тоже на пресной воде ловили. Ловили карпа.

— Нашу родную, можно сказать, рыбу. В Африке.

— Там запруженная река на территории заповедника. Карпа там не мерено. Должно было быть. Но тогда был как раз слом погоды, ноябрь месяц, переход с зимы на лето, африканская весна. Вода только-только начинала прогреваться, и карп был не активен. А вообще, на том водоеме уловы бывали по семьдесят-восемьдесят килограммов за один этап.

— У вас есть любимые породы рыб для ловли?

— Больше всего я люблю ловить уклейку. Иди куда хочешь. Хочешь — на Краснофлотскую, хочешь — на ТЭЦ. Сборы недолгие и небольшие, амуниции много не надо. Беру одну-две удочки и еду. Уклейка — это та рыба, которую я с удовольствием ловлю, потому что есть «экшн», есть, что называется, «движуха». Это совсем не то, что забросил и сидишь-ждешь. Я такого не люблю. Еще очень нравится ловить леща, подлещика. Это более крупная рыба. Здесь бывает сопротивление серьезное, особенно на течении.

— Вы говорите про серьезное противостояние человека и рыбы, как вы считаете, у рыбы есть мозги, она думает или нет?

— Я над этим не задумывалась. Но, к примеру, когда мы замешиваем прикормку (килограммами, тазами), друг у друга начинаем выспрашивать, пробовать. У тебя ваниль, у тебя кориандр — как хорошо пахнет. И я стала думать, что такого не может быть, чтобы рыба различала кориандр или ваниль. Начала читать об этом, изучать, тем более что я сама оканчивала естественно-географический факультет. Оказалось, у рыбы есть обоняние. Скорее всего, она не подозревает, что нюхает именно кориандр, но запах ощущает. Но, к слову, в прикормке для рыбы самое главное — это живность, живая составляющая. Мы добавляем, как правило, кормового мотыля. Это тайная тайна для обычных рыболовов. И все эти каши и так далее — совсем не то по сравнению с мотылем.

— Мы уже секреты выдаем.

— Вообще не жалко, пожалуйста. Но это действительно секрет. Мотыль имеет такое свойство — собрать возле себя рыбу. Мелкий мотыль просто безумно действует на рыбу.

— Мотыль бывает разный?

— Есть еще насадочный, он более крупный. На него тоже хороший улов. Если я приду с мотылем, а кто-то придет с опарышем, то, как правило, я буду иметь результат лучше.

— А есть секреты, которые не выдаются ни при каких условиях, или какие-то изобретения доморощенные, усовершенствование снастей?

— Что касается удилищ или другой снасти, тут никаких самоделок не встретишь. Наша ловля простая, конкретная и определенная — поплавок, крючок, грузики. В основном, все пользуются фирменными снастями известных фирм, чаще японских. Тайны бывают по прикормке, вот они, думаю, не все раскрываются.

— Можно ли говорить о рыбацких регионах, есть ли традиционно сильные региональные сборные в вашем спорте?

— Сейчас уже есть постоянный набор спортсменов из конкретных регионов, это десять-пятнадцать команд. Какие-то новые дополнительные команды практически не появляются. Самые сильные — это московские команды. До пяти команд одновременно москвичи выставляют, и все очень сильные. Все участники занимаются рыбалкой постоянно, большинство имеет бизнес, связанный с рыбной ловлей, многие являются профессиональными консультантами. И практически в каждой московской команде есть члены российской сборной. К сожалению, обыграть их пока очень сложно, хотя иногда случается — наша смоленская мужская сборная в прошлом году обыграла.

— Насколько увлечение спортивной рыбной ловлей может прокормить, о рыбе я не говорю?

— Может только увести в глубокую финансовую яму, это очень дорогостоящий спорт.

— Можно ли говорить о поддержке на государственном уровне?

— Я могу сказать непосредственно про себя, как дело обстоит в нашем регионе, в Смоленской области. Огромное спасибо Эдуарду Марьяновичу Заенчковскому, который все эти годы, начиная с моей поездки на чемпионат мира в ЮАР, оказывает финансовую поддержку. Он всегда помогает, даже сейчас, когда, как все мы знаем, ситуация с бюджетом крайне непростая.

— Приметы и суеверия у рыбаков — отдельный разговор, их бесчисленное множество. Есть ли они у вас лично?

— К приметам и суевериям обращаются, чтобы быть увереннее, меньше волноваться. А волнуется каждый, у меня были моменты, когда я от волнения не могла мотыля на крючок надеть, так дрожали руки.

— А что вам волноваться, это же не на сцену перед тысячами зрителей выходить?

— И у нас зрители бывают, местное население всегда за спиной стоит. В принципе, спортивная ловля — такое же публичное выступление. Хочется красиво катать штекер, красиво забрасывать снасть, не путаться. Волнение есть, хотя все зрители смотрят за нами доброжелательно, с удовольствием. И сразу видно, что большинство останавливается за спиной того спортсмена, кто и ловит красиво, и у кого ловится. Если рыбак сидит и ничего не ловит, то зритель проходит мимо. Мне кажется, что я в приметы не верю. Но я их знаю: черная кошка — это плохо, пятилистник на сирени — это хорошо. Кстати, о пятилистниках. В начале мая в Орле проходил Кубок России. Сирень уже вовсю цветет, а я вообще сирень люблю. Подхожу к кусту понюхать — перед глазами пятилистник, случайно совершенно, я его не искала специально. Срываю. Заходим во двор, там еще сирень. Опять пятилистник, и тут же — третий. Без поисков, просто так. Естественно, каждый я проглатывала с желанием стать чемпионкой и выиграть Кубок. Как видите, помогло. Значит, работает и действует.

— И вопрос, который обычно задается первым: почему именно этот спорт, как все начиналось?

— Я занялась рыбной ловлей как спортом в 2006 году. До этого просто любила рыбалку. В одном смоленском рыболовном магазине покупала очередные крючки какие-то. Рядом стоящий мужчина удивился тому, что женщина увлекается рыбалкой, и спросил, не хочу ли я поучаствовать в соревнованиях. Почему бы и нет? Так Александр Поваренков стал моим первым тренером, он показал мне азы ловли, рассказал, какие нужны снасти. И закрутилось. Почему я недолго думала? Потому что я всю жизнь занималась спортом, с самого детства. Одним, вторым, третьим, пятым. Основным моим спортом был, конечно, гандбол. Я и в Смоленск попала, потому что спортсменкой была, и меня пригласили сюда в команду, а вообще-то я из Белоруссии.

— И все-таки, Елена, насколько рыбная ловля — это настоящий спорт?

— Я считаю, что это самый настоящий спорт. Во-первых, нашими правилами определено — никакого алкоголя. С прошлого года запретили и курение в секторе. Раньше спортсмен мог сидеть, ловить рыбу и курить. Сейчас в рамках соревнований это сделать невозможно. Про физические нагрузки мы уже говорили. И самое главное — мы боремся за награды. Медали, кубки и грамоты достаются нам ничуть не легче, чем другим спортсменам.