Пока, по словам парламентария, Смоленщина уверенно движется в сторону «растворения» — примеры крестьянской кооперации достаточно редки. Что, впрочем, не мешает отрасли входить в посевную кампанию, финансирование которой в 2013 году превысит миллиард рублей. «Еще месяц тому назад у нас не было уверенности в том, что сев пройдет без потерь, — отмечает Александр Игнатенков. — Однако сегодня, благодаря конструктивной работе профильного комитета Думы и профильного департамента [по сельскому хозяйству и продовольствию — авт.] такая уверенность появилась».

— Александр Сергеевич, что представляет сегодня агропромышленная политика Смоленской области, каковы ее приоритеты?

— Главный приоритет — получение максимально возможного объема сельхозпродукции в растениеводстве и животноводстве, позволяющего накормить Смоленскую область. Пока, к сожалению, мы не достигли такой стратегической задачи. Сегодня российский АПК вообще находится в крайне сложном положении: начиная с 2000 года стоимость электроэнергии для сельхозпроизводителей выросла в восемь-десять раз, стоимость удобрений — в шесть раз, ГСМ — в два раза, а закупочная стоимость сельхозпродукции, в частности молока, подросла лишь на… десять-двадцать процентов.

— Что же при таком положении вещей можно сказать про уровень рентабельности смоленских сельхозпредприятий?

— По данным за 2012 год он составил 3,9 процента. Это с учетом выплаты субсидий в объеме 1,8 миллиарда рублей. Если субсидии убрать, то уровень убыточности составит двадцать один процент.

— Это типичная для центральной России картина?

— Абсолютно. Ближе к Черноземью есть отдельные регионы вроде Липецка или Белгорода, где ситуация лучше, а в ЦФО в целом картина одинаковая. «Рванула» Калуга, но она ближе к Москве и там более благоприятный инвестиционный климат. Туда пришли сельхозинвесторы, провели масштабное техперевооружение, и сегодня Калуга в группе лидеров по ЦФО. Там, отмечу, инвесторы вложили в село огромные средства. Где еще в центральной России вы увидите настоящих американских ковбоев, пасущих племенной скот — молодых бычков породы Ангус, из которых потом получается великолепное «мраморное» мясо. Скот поят не из речки, а из артезианской скважины, воду в которой качают механические насосы. Вот вам пример отношения к селу как к продукту, могущему давать прибыль.

— Откуда же взяться этой прибыли, если схема работы в АПК, как мы понимаем, приблизительно следующая. Есть крестьянин, имеющий небольшой участок пашни, коров, кур, поросят и прочую живность. Свою продукцию он, как правило, продает крупной закупочно-перерабатывающей компании, получая при этом минимальную маржу. Последняя, имея серьезный денежный оборот, владея производственными мощностями и сетью распространения, выводит продукт собственно на полки магазинов, добавляя себе гораздо большую маржу.

— Поэтому один из вариантов, по которому следует двигаться российскому АПК, это как раз калужский вариант, где инвестор сам реализует всю указанную вами цепочку: производство, переработка и реализация находятся в одних руках. Есть подобные примеры и на Смоленщине, например, в сфере мясопереработки — Останкинский комбинат имеет в Починковском районе семь свинокомплексов: есть свиньи, есть земля для выращивания кормового зерна, которым кормятся эти свиньи, есть собственно мясокомбинат и огромная сеть дистрибуции. И он живет.

Сегодня крестьяне должны кооперироваться, объединяясь по территориальному принципу, иначе их место займет мощный инвестор с полным производственным циклом. Нигде в мире нет сельхозпереработки, не принадлежащей товаропроизводителю. Все должно быть у него. Отдельное первичное производство само по себе нерентабельно.

— Крестьянская кооперация на Смоленщине — правило или исключение?

— К сожалению, исключение. Мало примеров. Есть несколько единоличных молочных хозяйств с собственной переработкой и небольшой сетью реализации. Повторюсь, нужно кооперироваться, нужно думать о собственном развитии. Тем более что государство помогает процессу такого объединения сельхозпроизводителей: кооперативы имеют преференции при получении банковских кредитов. Иначе не выжить.

— Пять лет тому назад в интервью нашему журналу вы отметили, что в вопросах техперевооружения Смоленщина по сравнению с коллегами в Орле и Белгороде находится «на уровне каменного века». Что скажете сегодня, эволюция делает свое дело?

— Скажу, что за прошедшие пять лет проведено техперевооружение примерно сорока процентов техники и оборудования.

-То есть каменный век уступил место… медному?

— Где-то так.

— Крупные игроки, приходящие в АПК, смеем думать, приносят новые технологии. Проблема техперевооружения — это проблема малых хозяйств, единственный источник развития которых — банковские кредиты?

— Вовсе не единственный. В прошлом году работала программа по возмещению части стоимости сельхозтехники (половины — для зерновых комбайнов, тридцати процентов — для прицепной техники) за счет средств регионального бюджета. Весь ее финансовый объем был «выбран». Однако в этом году ничего подобного нет — правила ВТО запрещают субсидирование техперевооружения. Есть, правда, исключения…

— Какие, например?

— Сегодня на Смоленщине почти 70 процентов почв кислые. Они не известкуются и не фосфоритуются, и на такой почве культурные растения не растут, только щавель или осока. Необходимо вести химическую мелиорацию, раскислять почвы, иначе их придется переводить в неиспользуемые залежные земли и далее вообще выводить из сельхозоборота. Однако в федеральной программе развития российского АПК нет ни слова о химической мелиорации. А она входит в состав экологической безопасности сельского хозяйства и может субсидироваться в неограниченном объеме.

— Ну и что же, вы спросили об этом коллег в парламенте?

— Спросил. Замминистра сельского хозяйства Петриков согласился, дескать, упустили химическую мелиорацию из виду. Обещал исправить.

— Многие годы депутатский корпус областной Думы неоднократно обращал внимание на заботу собственников земель сельхозназначения за своими угодьями, поддержание их в порядке, на составление реестра таких земель и своевременное отслеживание и наложение санкций на недобросовестных собственников…

— В общем эта ситуация отлажена. Внесены изменения в федеральный закон «Об обороте земель сельхозназначения», они упрощают схему изъятия таких земель у нерадивых собственников в муниципальную и региональную собственность. Эти меры дают результаты. Кроме того, если ты имеешь сельхозземлю, но не используешь ее по назначению, довольно быстро получишь колоссальный штраф от россельхознадзора. В качестве же главного результата эффективности проведенной депутатами законотворческой работы следует привести тот факт, что по сравнению с 2009 годом посевные площади зерновых расширены почти вдвое, сегодня они составляют 34 процента всех посевных площадей (при экономически рациональной доле в 40 процентов).

— Чем сегодня кормит АПК смолян? Насколько «безопасна» смоленская продовольственная безопасность?

— В плане продовольственной безопасности мы полностью обеспечиваем себя молоком и почти полностью — мясом. Валовый надой молока по итогам первого квартала — около пятидесяти тысяч тонн (столько же было и в начале 2012 года). Производство скота и птицы на убой в январе—марте составило десять тысяч тонн, яиц — пятьдесят пять с половиной миллионов штук (это, кстати, на десять миллионов больше уровня прошлого года). В целом основные показатели эффективности работы АПК Смоленщины можно оценить как удовлетворительные.