Победа, в которую почти никто не верил

Депутат Смоленской областной Думы Тамара Максимчук оказалась одной из первых, кто узнал об этом — обеспокоенные своей судьбой заводчане пришли к ней на прием и сами все рассказали. Она вспоминает, как изначальное неверие и пессимизм активно подогревались отдельными политическими субъектами, настойчиво пытавшимися убедить и экс–работников, и широкую общественность в том, что все предпринимаемые действия — не более чем предвыборный популизм, что сразу после сентябрьского голосования проблема обманутых заводчан будет забыта и они вновь останутся с нею лицом к лицу.

«Прямо возле общежития собирали различные митинги и внушали людям, что сразу же после выборов про них забудут. Но, тем не менее, в августе было принято решение о передаче общежития городу, а уже после выборов были завершены все выплаты», — подчеркивает депутат.

По словам Максимчук, по состоянию на 10 февраля долги по зарплате всем экс–работникам автоагрегатного завода погашены полностью. Остались невыплаченными суммы по судебным искам, которые подавали заводчане на своего банкротившегося работодателя. Однако этот процесс требует некоторого уточнения, поскольку полная информация о том, кому и сколько причитается по исковым заявлениям, к настоящему времени не собрана.

Аналогичным образом — в пользу жителей — решен вопрос с общежитием: уже совсем скоро они смогут приватизировать свои квадратные метры и забыть о возможном выселении как о страшном сне.

О том, как происходило поэтапное решение проблемы жителей Автозаводской, кому и чего кому это стоило, кто предрекал поражение, а кто верил в победу — в интервью Тамары Максимчук журналу «О чем говорит Смоленск».

— Тамара Яковлевна, это правда, что к моменту подключения к решению этой проблемы «Единой России» ею уже пробовали заниматься другие политичес­кие партии?

— Совершенно верно. Делали они это весьма своеобразно. К примеру, созывали людей на митинги, предлагали пикетировать здание администрации, перекрывать трассу «Москва–Минск»…

Мы, честно говоря, ждали помощи от наших политических конкурентов. Понятно, что от лица «Единой России» к процессу подключился Сергей Иванович Неверов, политик федерального масштаба, «тяжеловес». Но, с другой стороны, если бы те же коммунисты обратились бы к своему «тяжеловесу» Геннадию Андреевичу Зюганову, если бы эсеры попросили помощи Сергея Михайловича Миронова — возможно, общими усилиями проблему можно было бы решить быстрее. Но этого не произошло.

Это было кропотливое, трудное дело, за которое никто просто не захотел взяться. Доходило почти до абсурда. Летом прошлого года, когда предвыборная кампания в Госдуму была в разгаре, в одной из газет я прочитала заявление кандидата в депутаты от КПРФ Степченкова о том, что он, оказывается, уже решил вопрос выплаты зарплат. Помню, пыталась дозвониться до него и спросить, зачем же так открыто говорить неправду…

— Вы как депутат областной Думы узнали о проблеме жителей Автозаводской, когда она была уже достаточно запущена. Сколько времени тогда прошло с момента объявления процедуры банкротства автоагрегатного завода?

— Больше года. Когда я узнала обо всей серьезности ситуации (об этом мне рассказали избиратели — экс–работники завода), первым делом поделилась информацией с председателем областной Думы Игорем Васильевичем Ляховым. По его распоряжению была создана рабочая группа из депутатов под руководством Сергея Васильевича Маслакова. Мы начали с того, что встретились с инициативной группой бывших работников завода, познакомились с конкурсным управляющим. Стали выяснять конкретные суммы: кому и сколько должен завод. И почти сразу обнаружили, что бухгалтерская программа по начислению зарплаты оказалась каким–то непонятным образом утеряна.

Затем к решению вопроса подключился губернатор Алексей Владимирович Островский, он обратился с письмами к руководству Москвы (собственнику АМО ЗИЛ), к управляющему и к совету кредиторов АМО ЗИЛ. Это тоже очень помогло нам впоследствии. Но главным решающим фактором стало наше обращение к заместителю председателя Госдумы, секретарю генсовета «Единой России» Сергею Ивановичу Неверову. Он встретился с заводчанами, и уже через два (!) дня после этой встречи провел переговоры с мэрией Москвы и направил обращение в Генпрокуратуру и запросы с просьбой вывести общежитие из конкурсной массы.

Далее медленно развивающаяся ситуация стала все ускоряться и ускоряться. После назначения со стороны АМО ЗИЛ ответственных за выплату зарплаты у нас велись ежедневные контакты. Ежедневные. Они присылали платежки, отчитывались по каждому работнику. По каждой конкретной фамилии мы разбирались в индивидуальном порядке. Кроме этого, при поступлении каждого очередного транша от АМО ЗИЛ нам надо было учитывать очередность выплат, поскольку средств «сразу и всем» не хватало. А ведь среди работников были и матери–одиночки, и заболевшие, нуждающиеся в срочном лечении. Мы были с этими людьми в постоянном контакте.

Замечу, что до сих пор объекты автоагрегатного завода не проданы. А задолженность по зарплате, как правило, выплачивается после продажи имущества. Но в нашем случае АМО ЗИЛ нашел возможность рассчитаться из других источников. А взять откуда–то почти 70 миллионов рублей для неработающего предприятия — очень и очень сложно. Руководству АМО ЗИЛ пришлось привлекать деньги из других источников. Помню наши переговоры с представителем АМО ЗИЛ. Он тогда пообещал, что выплаты будут. А мы все время уточняли у него: «Ну вы хоть какую–нибудь дату назовите, когда первый раз заплатите?..»

— Как воспринимали все происходящее сами бывшие работники, что они вам говорили?

— Для многих из них это была настолько стрессовая ситуация... Большинство работало на автоагрегатном заводе фактически с самого начала, более сорока лет. И когда человек отдал заводу практически всю жизнь, когда он вспоминает, как строил эти цеха и когда видит, что сегодня в этих цехах выпекают торты — для них это было очень тяжело, конечно.

Многие работали на автоагрегатном заводе семьями, династиями. Сами понимаете, когда вся семья внезапно оказывается без средств к существованию, это просто ужасно. Представляете, если суммарный семейный стаж работы — восемьдесят, сто лет! Очень тяжело чисто по–человечески было знакомиться с такими историями.

— А Неверов обратился в Генпрокуратуру, чтобы общежитие не продавали и людей из него не выселяли?

— Да. Вообще, сегодня ситуация с общежитием развивается настолько позитивно для нас, что год тому назад мало кто о таком мечтал. Оно уже считалось фактически безвозвратно потерянным, поскольку было передано новому собственнику, который готовил людей на выселение, освобождал комнаты и, насколько мне известно, планировал открыть там общежитие для гастарбайтеров.

На помощь жильцам, как ни странно, пришла налоговая инспекция. Она как одна из заинтересованных сторон в этой ситуации (поскольку при банкротстве завода должны были быть уплачены также и долги по налогам) обратилась в арбитражный суд с просьбой опротестовать сделку по передаче имущества завода (в том числе, и общежития) новому собственнику. Тому самому собственнику, который готовил работников к выселению.

Суд встал на сторону налоговой инспекции, имущество было возвращено на завод конкурсному управляющему, который ничего лучше не придумал, как попытаться это судебное решение опротестовать. Правда, безрезультатно.

— Если бы суд принял иное решение, не в пользу людей?

— Честно говоря, мы прорабатывали и такой — худший вариант. Пробовали вести переговоры с собственником общежития на предмет его продажи, показывали оценочные ведомости руководству Смоленска, продумывали те или иные варианты. И если бы не произошла бесплатная передача здания общежития в собственность муниципалитета, обязательно искали бы средства для выкупа. Но людей не бросили бы в любом случае.

— Говорили, что Сергей Неверов чуть ли не лично решал этот вопрос с мэром Москвы Сергеем Собяниным.

— Сергей Семенович Собянин также имеет отношение к решению проблемы жителей Автозаводской. И вот какое. После того, как общежитие было возвращено заводу в числе прочих объектов, составляющих конкурсную массу, стало необходимым выделить его из этой массы, снять с торгов (чтобы оно вторично не ушло бы в чьи–то руки). И здесь нам помогло обращение Сергея Ивановича Неверова к Сергею Семеновичу Собянину. Московские власти являются собственником АМО ЗИЛ. И после обращения к Собянину Совет кредиторов АМО ЗИЛ единогласно принял решение о передачи общежития в собственность города Смоленска.

— Сегодня этот процесс можно считать де–юре решенным?

— Подписан договор между конкурсным управляющим и мэрией Смоленска о передаче здания, проводятся регистрационные и кадастровые действия. Объясню, почему. Во–первых, во многих случаях конкретно не закреплены комнаты за теми или иными проживающими. Хотя некоторые из них живут там более тридцати лет, с самого момента его постройки. Во–вторых, за два года, что общежитие находилось в руках предыдущего собственника, произошла некоторая раздача комнат людям, не имеющим отношения к заводу. Поэтому еще предстоит завершить работу по окончательному выверению списков жильцов, которые имеют право проживать в общежитии.

Часть жителей была переселена из первого этажа, который был полностью освобожден под неизвестные нам нужды, на пятый. Естественно, такое переселение не было добровольным: мало кто захочет переезжать с первого этажа на пятый, который, помимо прочего, еще и протекает.

После завершения регистрационных и кадастровых мероприятий мы повторно обратимся в мэрию Смоленска с просьбой о приватизации комнат. Предварительное согласие на это есть. Сегодня кредиторы определили управляющую компанию, которая, начиная с сентября 2016 года, провела в общежитии ряд работ. В частности, заменены газовые плиты, проводка, установлены двери, прекращен бесконтрольный допуск всяких темных личностей.

— Как сильно волновались на счет своего будущего добропорядочные жильцы общежития? Ведь еще недавно все были уверены, что бесплатная приватизация жилья закончится 1 марта.

— Конечно, очень волновались. Изначально мы были настроены на то, чтобы «закрыть» этот вопрос до конца февраля. А тут еще и хорошие новости пришли — в виде решения Госдумы продлить бесплатную приватизацию.