Дина Корзун: двадцать лет спустя

Случайно повстречаться на улицах нашего города с известными людьми — довольно маловероятно. Не просто повстречаться, но и иметь возможность в абсолютно неформальной обстановке на протяжении двух с лишним часов общаться, беседовать, рассказывать им о Смоленске — фактически нереально. Ну, а если учесть тот факт, что эти люди вызывают у тебя на протяжении уже многих лет чувство искреннего восхищения не только своими творческими достижениями, но и тем, что они делают вне искусства, — вероятность такой встречи измеряется такими микроскопически малыми величинами, названия которым знает, наверное, только Анатолий Чубайс.

Дина Корзун. Знаете?

15 июля в 10 часов утра я подошел к памятнику Зодчему Федору Коню, чтобы провести экскурсию по историческому центру Смоленска для семейной пары с двумя детьми. Девушка (для меня все представительницы прекрасного пола младше меня — девушки), которая ждала меня в оговоренном месте, извинилась за то, что экскурсанты немножко задерживаются. Я поинтересовался, откуда приехали наши гости.

— Это моя одноклассница с мужем и двумя дочками, — ответила Елена. — Она уже много лет не была в Смоленске. Дина Корзун. Знаете?

Я, честно говоря, немного растерялся. Конечно, знаю! Знаю давно по ее творчеству. По «штучным», непопсовым фильмам, в которых снималась Дина. По тем добрым делам по спасению жизни смертельно больных детей, которые она уже много лет делает вместе с другими замечательными людьми. Несколько лет назад я даже писал про Дину на страницах ОЧГС. Писал, быть может, несколько высокопарно, но все слова были искренними и шли от сердца…

Через пару минут подошли Дина, ее муж Луи Франк (которого, благодаря интернету и соцсетям, я тоже знал, конечно же, заочно) и две девчонки–егозы, которые в буквальном смысле и секунды не могли постоять на месте.

Первый участок пути нам еще как–то удалось пройти всем вместе. Девочки, правда, регулярно исчезали и определить их местоположение можно было только по вспархивающим стайкам ленивых и толстых смоленских голубей. Но когда в «Лопатинском саду» дочки Луи и Дины увидели «Тарзанию», цирк и множество прочих детских приятностей, стало ясно, что без потерь нашей экскурсии не обойтись. Так оно и вышло. На общем собрании нашего небольшого коллектива было решено, что Дина с детьми и своей одноклассницей Леной останутся в парке, а мы с Луи продолжим путешествие по городу сугубо мужским коллективом.

«Мистификатор» Конь, «страшный» памятник, рога Оленя и дедушка Ленин

Собственно говоря, наша экскурсия была не совсем экскурсия в привычном понимании слова. Это была скорее беседа. Я приводил какие–то исторические факты, рассказывал о том или ином событии, а Луи Франк много спрашивал, довольно часто, его вопросы были неожиданны и непривычны.

Да, совсем забыл сказать, что Луи прекрасно говорит по–русски. Так что никаких проблем в вербальном общении у нас не возникало.

Если бы мне предложили коротко охарактеризовать его после нашего краткосрочного знакомства, я бы сказал так: думающий (не просто умный, но при этом еще и думающий!), позитивный, свободный. Причем, если первые две черты довольно часто встречаются и среди наших людей, то свобода у Луи была именно та, которой так часто не хватает многим из нас. Не вседозволенность, не хамство, не панибратство, не гордыня — именно свобода. И при общении с ним это понималось очень ярко и отчетливо.

Вот некоторые мини–диалоги, которые получались во время нашей прогулки по Смоленску.

У крепостной стены (узнав, что точно не известны ни годы жизни Федора Коня, ни место его рождения, ни даже его реальное имя):

Л.: — А может это вообще мистификация?
Я: — Как же мистификация?! Исторически известно доподлинно, что эту стену строил он. Смоленская крепость реальна.
Л.: — А вдруг вы когда–нибудь проснетесь, а стены нет. Исчезла.
Я.: — Если только Копперфилд к нам заедет. Но мы его не пустим…
Л.: (узнав о том, что из 38 башен осталось 17) — А кто ее разрушал?
Я поясняю, что немного поляки, много — французы, наши тоже руку приложили.
Л.: — Ну, поляки, понятно. Они Россию не любят. Сейчас Польша весь Евросоюз против настраивает. А старая Европа совсем не хочет с Россией конфликтовать. А французы зачем взрывали крепость?

Говорю, что, скорее всего, Наполеон рассчитывал повернуть ход войны и вернуться. Луи откровенно не верит в возможность такого поворота событий. И вообще, как мне показалось, он Наполеона Бонапарта не очень жалует…

Рассказываю, что в казематах Королевского бастиона еще на моей памяти торговали газировкой и мороженным. Луи смеется. Говорит, что это очень смешно и странно — в бывшей тюрьме продавать мороженное. Наверное, действительно странно.

Подходим к «Памятнику защитникам Смоленска 4–5 августа 1812 года»:

Луи (еще издали): — О, Боже! Какой страшный памятник!
Я откровенно недоумеваю: — Почему страшный???
Луи: — Он же весь черный! Памятник не должен быть черным!
Говорю, что он из чугуна.
Луи: — Зачем вы так много памятников делаете из чугуна?
Ну, как зачем? Что было под рукой, из того и делаем.

На улице Карла Маркса. Рассказываю, что раньше в народе ее называли «Собачий бульвар». Луи смеется, спрашивает почему. Объясняю, что низшие чины с собаками в «Лопатинский сад» не допускались, потому гуляли здесь. Почему–то жду, что сейчас Луи ответит словами Семен Семеныча Горбункова, мол, я вот был в Лондоне (Луи с Диной там, в общем–то, и живут), так там собаки гуляют везде… Нет, просто посмеялся…

Подходим к Площади Ленина.

Луи (удивленно): — У вас до сих пор здесь стоит Ленин?

Говорю, что у нас как–то не принято разрушать или убирать памятники.

Хотя, конечно, в чем–то кривлю душой. Разве памятник Крыленко или улица Урицкого — это не позор для Смоленска?! И разве памятник Юрию Гагарину на главной площади нашего города не был бы более уместен, чем то, что там стоит нынче?

Луи рассказывает, каким жутким местом ему показался Мавзолей, когда он в нем побывал. Неожиданно меняя тему, спрашивает, зачем Ленин и Ельцин добровольно расчленяли огромную страну. Отвечаю, что, видимо, для того, чтобы легче было править в какой–то ее части.

Луи задумчиво говорит: — Ну, Ельцин — это вообще…

Далее в эту тему не углубляемся.

Ну, и дальше вкратце. Нравится наш Олень на Блонье и история его появления в Смоленске. Веселит многолетняя традиция натирать и раскрашивать некоторые части тела терпеливого животного. Удивляет то, что при наличии прекрасной акустики в зале филармонии в нем не записываются выступления музыкантов и певцов. Категорически не соглашается с тем, что наших поэтов мало знают на Западе (это у памятника Твардовскому и Теркину). Чрезвычайно по душе приходится «Памятник с орлами», но вызывает искреннее недоумение российский герб — двуглавый орел (зачем две головы? Они смотрят в разные стороны, и одна голова не ведает, что видит и делает другая…) Узнает, что в здании детской художественной школы в 1812 году жил Наполеон и предлагает по этому поводу установить на доме памятную табличку.

«Но только о–о–чень маленькую!» — улыбается Луи и раздвигает пальцы рук на ширину спичечного коробка. Да! Бонапарта он точно не жалует! Et cetera, как говорится.

В общем, наша прогулка по Смоленску вышла довольно насыщенной и, мне кажется, взаимопознавательной. Луи немножко узнал Смоленск, я немножко узнал очень интересного человека — Луи Альфреда Франка.

По возвращении в «Лопатинский сад» Луи с радостью воссоединился с семьей, а я откланялся.

Keep smiling, comrades!

Честно говоря, очень не люблю фотографироваться. Тем более не приемлю различные фотосессии из разряда «Я и великие». Но здесь немного изменил своим принципам и испросил дозволения у наших гостей сделать фото на память. Так же, как в прошлом году с большой радостью воспользовался возможностью запечатлеть свою скромную персону с Борисом Борисычем Гребенщиковым. В итоге, у меня остались на память фотографии с очень хорошими, мною искренне любимыми и уважаемыми людьми. И этого вполне довольно…

P.S. После поездки в Смоленск в Инстаграмме у Дины Корзун появилась запись, сопровождающая фотографии, в которой, в частности, говорится, что «…улыбаются в Смоленске только в гостинице, наш гид Антон, который ведет экскурсию по городу, и мои друзья Леся, Артур, Лена, заведующая детским садиком, и еще два рыбака у реки. Все остальные люди не улыбаются и смотрят с подозрением на мое счастливое лицо и всю нашу компанию…»

Очень хотелось бы считать, что в этом Дина ошиблась. Хотя, положа руку на сердце, должен признать, что улыбаются люди не только в Смоленске, но и во всей России гораздо реже, чем хотелось бы. Тем не менее, очень рад, что смог хоть немного поддержать реноме нашего гостеприимного города и всех своих не менее гостеприимных и радушных земляков.

Улыбайтесь, господа, улыбайтесь!

Дина Корзун

Родилась 13 апреля 1971 года в Смоленске.
Окончила художественную школу, училась на факультете художественной графики Смоленского педагогического института.
В 1995 году окончила Школу–студию МХАТ (курс А. Б. Покровской).
На 5–м курсе получила приглашение на работу в МХТ имени Чехова, где дебютировала в спектакле «Любовь в Крыму», поставленном режиссёром Романом Козаком. Затем последовали роли в спектаклях «Гроза», «Сон в летнюю ночь», «Преступление и наказание», «Чудо Святого Антония» и других.
Дебют в кино состоялся в 1994 году — роль в короткометражном фильме «Она внутри стен» (режиссёр Маргарита Подъяпольская). Известность пришла к актрисе в 1998 году после выхода на экран фильма Валерия Тодоровского «Страна глухих» (премия «Ника» и премия московских кинокритиков за лучшую женскую роль).
Продолжает активно сниматься в России и за рубежом.
В 2006 году вместе с Чулпан Хаматовой создала негосударственный благотворительный фонд «Подари жизнь», основная цель которого — помощь детям с онкологическими, гематологическими и другими смертельными заболеваниями.
Семья: муж Луи Франк, дети Тимур, Итала, София.
В настоящее время вместе с семьей живет в Лондоне.

Луи Франк (Louis Frank)

Бельгийский музыкант и композитор, лидер и вокалист группы Esthetic Education. Режиссёр, фотограф, актер и сценарист. Автор проекта ATLANTIDA.
Родился 28 декабря 1971 года в Цюрихе. Учился актерскому мастерству в московском МХАТе. Обучался режиссуре в питтсбургском Carnegie Mellon.
В 2015 году принял участие в съемках фильма Алексея Германа–младшего «Под электрическими облаками», где сыграл одну из главных ролей, наряду с Чулпан Хаматовой, Мерабом Нинизде, Анастасией Мельниковой и другими известными российскими актерами.
С 2001 года женат на Дине Корзун.