Анамнез смоленской медицины

Валерий Лобанов

Здравоохранение

В последнее время все чаще приходится слышать о сокращении расходов. Экономим на этом, экономим на том. В условиях дефицитного бюджета, наверное, по-другому и нельзя. Но есть сферы, где малейшее сокращение финансирования может быть в прямом смысле губительно. Речь, конечно, в первую очередь, о медицине. О том, на что живет смоленская медицина, как решаются накопившиеся в ней проблемы, и сколько часов в сутки нужно работать врачу, чтобы получить достойную зарплату, мы беседуем с начальником департамента Смоленской области по здравоохранению Владимиром Степченковым.

— Владимир Иванович, предлагаю начать с самого актуального. Бюджет Смоленской области уже не просто дефицитный, его, наверное, можно смело назвать кризисным. Как это отразится на сфере здравоохранения? Насколько будут урезаны расходы на медицину?

— Вопрос, действительно, очень своевременный. Нужно отдать должное администрации Смоленской области и депутатам областной Думы — сокращения бюджетов, которые проходят практически во всех сферах, здравоохранение затронут в меньшей степени. Основные финансовые программы сохранены. Показатели по стимулированию прихода в профессию молодых врачей и вовсе улучшены. Для фельдшеров, которые идут работать в сельскую местность, появляются новые выплаты.

Федеральные власти проводят политику одноканального финансирования, и через территориальные фонды медицинского страхования эти статьи расходов являются защищенными. Именно благодаря четкому законодательству медицинская система работает стабильно. Так что проблемы с областным бюджетом касаются сферы здравоохранения меньше, чем какой-либо другой.

Лечение на трех уровнях

— Не менее важный вопрос — грядущая оптимизация. В свое время мы много говорили на эту тему с экс-вице-губернатором Ольгой Васильевой, и было видно, что для нее этот вопрос довольно важный и, можно сказать, больной. Вы как считаете, оптимизация — это хорошо?

— В первую очередь, оптимизация направлена на более эффективное использование ресурсов, которые у нас имеются. Приведу довольно показательный пример: сердечно-сосудистая программа. В трех муниципальных образованиях были созданы первичные центры по оказанию медицинской помощи при острых сосудистых заболеваниях. В планах — создание еще нескольких. Скорые помощи, если это требуется, конечно, везут больных именно в эти специализированные центры. И уже там принимается решение: оставлять человека на лечение именно в этом центре или отправлять в Смоленск. Благодаря этому в текущем году произошло снижение смертности по сердечно-сосудистым заболеваниям. Вот и смотрите, правильно работает система или нет. Я считаю, что правильно. Люди должны получать именно ту помощь, в которой нуждаются. А не так, что человека привозят утром и до вечера думают: как ему помочь? Оптимизация направлена как раз на четкую специализацию и конкретную ответственность.

— Когда начинался весь этот разговор об оптимизации, многие говорили, мол, врачей просто убирают из сел…

— Ничего подобного. Врачи остаются, и оставаться будут. Это, в первую очередь, врачи общей практики, педиатры, терапевты. И как только появляется угроза жизни, эти специалисты сразу знают, куда направлять человека. Иными словами, создается трехуровневая система: первичная помощь, межмуниципальные центры и третий уровень — Смоленск, где сосредоточены лучшие силы и кадры.

— Как относятся к переменам сами врачи? Не говорят, что раньше было лучше?

— Это смотря с чем сравнивать. Если с Советским Союзом, то да. Тогда ведь и деньги на медицину выделялись другие, поэтому все работало. Сейчас же требуется новый подход, и ситуацию нужно исправлять. И это происходит. Взять те же зарплаты врачей — они неуклонно растут. Средняя зарплата врача в регионе составляет 27 тысяч рублей. Можно ли было представить такое два-три года назад? Сейчас же мы исполняем соответствующие указы президента четко по графику, и зарплаты растут в ряде учреждений даже с опережением. Здесь велика роль непосредственно руководителя учреждения: где-то можно сэкономить и направить деньги на зарплаты. Конечно, жалобы на низкий доход еще поступают, но, если сравнивать с тем, что было раньше, число таких жалоб сократилось, причем существенно. Пока я, увы, не могу сказать, что мы подняли уровень зарплат всем работникам здравоохранения, но положительная динамика, безусловно, есть и работа в этом направлении не прекращается.

— А что касается технического оснащения? Модернизация здравоохранения принесла свои плоды?

— Именно благодаря этой программе было закуплено современное оборудование. Не буду, наверное, сильно вдаваться в подробности и перечислять каждый вид новой медтехники, но, поверьте, оборудование действительно серьезное. Плюс ко всему, более чем на 80 процентов мы обновили парк скорой помощи. Врачам и самим приятно работать на современной технике, и пациенты это обновление также чувствуют.

Время работать, а не писать

— Еще одна тема, на которую часто жалуются врачи — критически малое время на осмотр каждого пациента.

— Да, это действительно довольно больной вопрос. Мы обсуждаем его с минздравом. Время на каждого пациента, действительно, нужно увеличивать. Это очень серьезный вопрос. Также необходимо убирать всю эту писанину. С нового года мы переходим на электронный документооборот. Ясно, что в одно мгновение это не произойдет, но в течение 2014 года должны перейти на эту систему, что также немного высвободит время и медсестер, и врачей. Нужно больше заниматься непосредственно пациентом, а не оформлением всех документов.

— От медиков часто можно слышать, дескать, для того чтобы в конце месяца увидеть достойную цифру в зарплатной ведомости, нужно работать за двоих и чуть ли не сутки напролет проводить на работе.

— Я понимаю, о чем вы говорите. Здесь идет речь о повышении производительности труда. Если взять, например, наш передовой федеральный травматологический центр — у них операционный день начинается в восемь часов утра и заканчивается в восемь часов вечера…

— Но там и зарплаты, прямо скажем, повыше.

— Так мы как раз об этом и говорим. Пожалуйста, хочешь заработать — работай. Конечно, до уровня зарплат федмедцентра в других учреждениях сегодня мы едва ли дотянем, но ведь можно подойти к этому уровню довольно близко. И мы стремимся к тому, чтобы в областных учреждениях зарплата была не ниже, чем в федеральных. Но есть условие — производительность труда должна быть такая же. А то у нас часто бывает, что пришел человек на работу к восьми утра, а после двух его уже не найти. Довольно показательный пример привел мне главврач из Рославльского района: один из специалистов собирался уходить из медицины и чуть ли не таксистом работать. А как только пошла программа диспансеризации и главврач четко определил критерии, кто и за что получает, человек даже на своей машине, взяв портативный аппарат УЗИ, объезжал деревни. И людям хорошо — ведь им не надо ездить в райцентр, и врач получил достойную зарплату.

Конечно, люди устают. И особенно эта проблема чувствуется при условии нехватки кадров. Но мы стараемся им помогать. Сейчас активно прорабатываем вопрос льготной ипотеки, стараемся поощрить тех, кто давно в отрасли. О них нельзя забывать. А то получается, поощряем молодых, а те, кто по десять-пятнадцать лет проработал, вроде как и ни при чем. Это неправильно. И со следующего года такая программа поддержки должна заработать.

— Вы упомянули федмедцентр, но вскоре появится и еще одно крупное медучреждение — диализный центр.

— Совершенно верно. Центр строится на основании соглашения между администрацией Смоленской области и крупной немецкой компанией. Ввод в эксплуатацию запланирован уже в мае—июне следующего года. Это будет современный комплекс, который обеспечит высокопоточным гемодиализом 240 пациентов в сутки. Фактически это покроет всю потребность Смоленщины. Планируется в нем и детское отделение. Люди с почечной недостаточностью не должны чувствовать себя брошенными. Я рассчитываю, что с вводом центра в эксплуатацию эту проблему мы закроем надолго.

— Скажите, а вообще подобные центры можно назвать локомотивом для всей отрасли регионального здравоохранения?

— Безусловно, они тянут за собой, с них берут пример. Они же повышают качество образования врачей. Да и вообще они повышают уровень оказания медицинских услуг. Ведь это большие, просторные, светлые помещения, это чистый воздух, где не пахнет медикаментами или хлоркой. Словом, новый уровень. И молодежи приходить работать в такие центры, конечно, гораздо приятнее.

Негромкие разговоры в очереди

— Кстати, о молодежи. Как решается проблема с тем, что молодые специалисты уезжают в другие регионы или вовсе уходят из отрасли?

— В этом направлении мы работаем очень серьезно. И руководство области помогает очень сильно, несмотря на все финансовые затруднения. Нашли средства на новую форму поддержки, действуют и старые программы. Кроме того, большая работа проведена по жилью. В этом году врачи получили двадцать одну квартиру. Этого, конечно, недостаточно, но работа ведется. В том числе и по льготной ипотеке — планируем субсидировать ипотечный кредит. Причем касается это как молодых, так и устоявшихся специалистов. Если у человека будет квартира и хорошая, пусть и по смоленским меркам, зарплата, то зачем ему ехать в Москву? Наша цель — создать такие условия, чтобы хотя бы половина выпускников нашей академии оставалась в регионе.

— Мы уже немного поговорили о новой форме поддержки в сто тысяч рублей работникам ФАПов. О ней довольно много писали и в прессе, в том числе. Как вы считаете, с появлением этой программы снимаются с повестки дня проблемы здравоохранения в деревнях?

— Часто бывает, что есть ФАП, но некому работать. Мы работаем и с главами сельских поселений, в том числе, чтобы человека поселили, чтобы было, где жить. Еще один вопрос — деревни, где по пять-шесть домов. Конечно, содержать в ней ФАП смысла нет. Значит надо, чтобы была амбулатория общей практики, чтобы был транспорт для объезда населения. Также в малонаселенных пунктах мы создаем домовые хозяйства — обучаем кого-то из местных жителей азам оказания помощи, снабжаем аптечкой, оставляем все телефоны, чтобы в случае чего можно было вызвать специалиста. Но самая большая, наверное, проблема — как на местах решить бытовые вопросы. Потому что даже если человек готов ехать работать в ФАП, вопрос с жильем нам проще решить в райцентре, а не в глубинке. Ведь сразу возникает уйма сложностей: лес без разрешения рубить нельзя, чтобы построить там дом, проблемы с землей и прочее. С точки зрения администрации области и депутатов понимание сложилось, есть желание помочь. Но на местах так бывает не всегда.

— Предлагаю перейти к другой теме — электронная очередь. Оправдала ли себя эта услуга, и насколько охотно, по вашим подсчетам, ею пользуются смоляне?

— Здесь есть проблемы. Бывает, люди просто приходят к открытию поликлиники и толпятся в живой очереди. Но это еще полбеды. Главная проблема — записался человек на прием и не пришел. А время ведь простаивает. Вообще, весь этот механизм полноценно заработает лишь с того момента, когда мы перейдем на электронный документооборот. Вся больница или поликлиника будет компьютеризирована, появятся электронные карты. Вот тогда можно будет говорить об успехах. Сейчас же электронной очередью пользуются 20–40 процентов пациентов, остальные предпочитают ждать в коридорах. Кстати, отмечу, что никто не отменял и запись по телефону.

— Неужели проблема очередей, которые то и дело возникают в поликлиниках — дело рук только пациентов?

— Нет, этого я не говорил. Проблема в том, что у нас не хватает специалистов первичного звена, к которым люди и стоят в очередях. Дальше уже эти врачи пишут каждому пациенту направления к профильным специалистам, и здесь проблем нет. А вот в первичном звене зачастую очереди. Поэтому мы планируем строительство общеобластного диагностического центра, который снял бы нагрузку. Вопрос строительства сейчас прорабатывается.

Диспансеризация раз в три года

— А почему врачи не идут работать в поликлиники?

— За последние двадцать лет произошел разрыв поколений. В поликлиниках сейчас большой процент врачей предпенсионного и пенсионного возраста, а в последнее время пошли молодые специалисты до 30 лет. А вот поколение от 30 до 50 лет просто выпало. В 1990-х — начале 2000-х люди ушли из поликлиник, перешли кто в бизнес, кто еще куда. Сейчас мы заполняем данный пробел, но сразу сделать этого просто невозможно. Плюс люди уходят на пенсию. Мы очень благодарны тем, кто работает чуть ли не до 70 лет, но я прекрасно понимаю, что людям тяжело. И возраст, и здоровье. Но есть и еще одна проблема — сейчас активно строятся целые районы, Королевка, например. Дома-то построили, людей заселили, а поликлинику не предусмотрели. И у нас получается, что нагрузка на старую поликлинику возросла в несколько раз. Врачи таких запредельных нагрузок порой не выдерживают. И я их прекрасно понимаю. Чтобы подобных ситуаций не повторялось, мы вышли на администрацию города Смоленска с просьбой не забывать предусматривать в планах строительства помещения для медицины. Для людей они должны быть в шаговой доступности.

— И что же, с городской администрацией понимание достигнуто? Все ведь помнят сериал с передачей медучреждений на региональный уровень, чтобы те могли принять участие в программе модернизации.

— Как раз с того момента, как помещения передали и мы успели войти в программу модернизации, отношения между городом и сферой здравоохранения улучшаются. В горсовете, кстати, есть и депутаты-врачи, что очень помогает. Но, хочу сказать, что понимание важности вопросов медицины есть и в самой администрации города. Положительная тенденция налицо.

— Говоря о медицине, необходимо спросить еще об одном довольно важном событии — диспансеризации. Уже можно подводить ее предварительные итоги?

— В первую очередь, хочу сказать большое спасибо министерству здравоохранения. Именно оно добилось одобрения правительством этой программы. По первым результатам мы уже видим ее значимость. Когда, например, онкологическое заболевание выявляется на ранней стадии и эту проблему можно решить — это спасенные жизни людей. Не больше и не меньше.

Первый год диспансеризация проходит в таком объеме. Ее суть в том, что раз в три года человек должен обследоваться. Увы, не все граждане пока понимают важность этой программы, а между тем у нас довольно много случаев, когда человек даже сам не замечал своих проблем с сердцем, например, а мы эти проблемы выявляли на ранней стадии и благодаря этому предотвращали страшные для пациента последствия. Результаты диспансеризации уже есть, но через пару лет они будут еще лучше, ведь мы сможем наблюдать в динамике за состоянием здоровья каждого пациента. Раньше мы часто были просто не в силах вылечить человека из-за того, что болезнь была запущена. Теперь же, благодаря этой программе, человек не просто продолжает жить, но и возвращается к работе, является полноправным членом общества.

— Последний традиционный вопрос: что должно произойти в сфере здравоохранения Смоленской области, чтобы Владимир Степченков сказал: «Эти годы я работал не зря»?

— Если смертность уменьшится на 15–20 процентов, если не будет жалоб на обслуживание, думаю, это будет моим хорошим вкладом в здравоохранение нашего региона.

О чём говорит СМОЛЕНСК