— Иван Иванович, чему вы радовались больше: своим спортивным достижениям или успехам учеников?

— Безусловно, успехам учеников, потому что знаю, какой неимоверный труд нужно вложить в успех, знаю, чего стоят достигнутые результаты. Когда воспитанники достигают высот — это очень приятно.

— Какое событие спортивной жизни своей или своих воспитанников вам запомнилось особенно ярко?

— Есть такой момент. Первенство России среди юношей, когда Александр Ивашнев стал победителем. В этот день ему присвоили звание мастера спорта России. Я был очень рад. Очень.

— И совсем нет ревности, если тренер как спортсмен остановился на определенном уровне, а ученики пошли дальше?

— Некоторая спортивная ревность, наверное, присутствует. Но чем характерна работа тренера? Когда ученик выступает успешно, то все говорят, какой способный и талантливый мальчик. А когда неудачно — все копья в сторону тренера, мол, какой он плохой.

— Хочется объясниться иногда? Сказать, что тренер неплохой, что просто не получилось, не повезло, как-то оправдаться?

— У всех бывают неудачи, и чисто по-человечески хочется иногда, как вы говорите, оправдаться. Но люди спорта понимают, что продуктивно все проблемы можно обсуждать только с компетентными специалистами, тогда тебя поймут. А людям от спорта далеким очень трудно что-либо объяснить.

— Какими достижениями могут похвастаться смоленские атлеты?

— Если говорить о моих учениках, то у меня, простите за нескромность, двадцать мастеров спорта России, четыре мастера спорта международного класса. У нас в Смоленске наконец-то появился чемпион России — Андрей Шурбенков. Он выиграл Кубок России и в этом году стал третьим на Чемпионате Европы, отобрался на мировое первенство. Александр Ивашнев на первенстве мира в ЮАР в приседании был первым. Алексей Фокин примет участие в первенстве мира в этом году, одареннейший парень.

Смоленщина в силовом троеборье на фоне других регионов выглядит очень достойно. Мы всегда входим в пятерку сильнейших троеборцев страны, в командных первенствах всегда занимаем призовые места. Нам не стыдно, и есть чем гордиться.

— Ивашнева, говорят, тогда засудили на мировом первенстве.

— Да, в становой тяге. Делал тягу идеально, но не засчитали ни одной попытки. К сожалению, ни для кого не секрет, что спорт часто связан с политикой. У судей тогда были свои мотивы, не всегда спортивные.

— В чем может проявиться необъективное судейство? Что там судить, штангу нужно поднять и все. К чему придираются?

— Шурбенков Андрей должен был быть дважды чемпионом Европы в прошлом году. Но откровенно тащили Коимбру из Люксембурга, не давали Андрею выиграть. То, говорят, штангу опустил ниже определенного уровня, то сед высокий, то пауза была короче, чем надо. Показываю судьям фотографии и видео не засчитанных попыток — отвечают, что мы снимали с другого ракурса. Придраться можно элементарно. Как только начинаются соревнования, тренер бежит к протоколам, посмотреть, кто судит. Если судья из той же страны, что и соперник, все, жди красный флажок.

— Достаточно ли в вашем виде спорта быть просто физически сильным от природы человеком?

— Человек, достигающий определенных результатов, понимает, что ему хочется идти дальше. А чтобы идти дальше, нужно избавиться от балласта. Что такое балласт? Искушения известного рода, пустое времяпровождение… От них те, кто занимается серьезно, уходят. Кто чего-то достиг, тот постоянно находится в режиме. Я бы сказал, они как монахи, своего рода спортивные аскеты. На самом деле так оно и есть.

— Это ваших учеников мы видим, скажем, на силовых шоу, где поднимают огромные тяжести, таскают пожарные машины и так далее?

— Иногда хочется помериться силой, выступить перед зрителями в нестандартных видах. На подобных соревнованиях бывает неимоверное количество зрителей, многие тысячи. Вот недавно, второго июня, такое шоу проходило в Москве, прямо на Красной площади. Проводился Фестиваль силы в соответствии с поручением Президента России. Соревнования собрали огромное количество спортсменов и почетных гостей. Воочию было показано, что такое силовые виды спорта. Собрались самые лучшие.

— Смоляне были представлены?

— Смолян было много, выступали в силовой программе. Представьте, например, одно из упражнений — жим штаги лежа. Вес 150 килограммов, его жмут двадцать раз. Это неимоверно. Были и интересные, нестандартные упражнения. Например, кто поднимет гирю Дикуля. Гиря весит 80 килограммов, снаряд чудовищный. Только два человека из всех «монстров» смогли его поднять. Или попробуйте перенести несколько дисков от штанги весом 50 килограммов каждый только с помощью силы кисти, безо всяких зажимов и приспособлений. Целью этого нестандартного шоу было показать все самое сильное, красивое, достойное. Зрители смотрели, буквально замерев, не шевелясь. Невзирая на чудовищный ливень ни один зритель не ушел. Приятно отметить, что на этом мероприятии наш земляк Валерий Алексеевич Разуваев был награжден почетной грамотой за весомый вклад в наш вид спорта, за огромную многолетнюю помощь. На протяжении пятнадцати лет Валерий Алексеевич нам помогает. Был период в 90-х годах, когда спортивные школы не финансировались. Огромная заслуга Разуваева в том, что он помог нашей школе выстоять. Я очень давно знаю Валерия Алексеевича, видел его в разных жизненных ситуациях. У него есть душа. Он все через себя пропускает, чувствует себя ответственным за каждую мелочь и всегда поможет. В отличие от многих. Я могу сказать, что спорту высших достижений спортивные власти Смоленщины помогают максимально, сколько могут. Но мы понимаем, что возможности ограничены. Приходится просить помощи у неравнодушных людей.

— Я вижу, что грамота подписана Путиным…

— Это Путин Игорь Александрович, двоюродный брат Президента России, он президент наблюдательного совета нашей федерации. Кроме него грамота подписана Валентином Ивановичем Дикулем, очень уважаемым и авторитетным человеком в нашей силовой спортивной среде, Пискуновым Вячеславом Ильичем, президентом федерации (кстати, выпускником нашего Смоленского института физкультуры).

— Вы тренер требовательный, «вредный» или мягкий?

— Я думаю, мягкий.

— Сколько лет вы тренируете?

— Двадцать восемь лет, со студенческой скамьи. Сначала была тяжелая атлетика, первые мастера спорта, потом пришлось переключиться на силовое троеборье.

— Как выбрать свой спорт: пробовать все подряд или рассчитывать на чей-то совет?

— Дело в том, что если тренер опытный, то он сразу определит данные конкретного человека и его склонность к тому или иному виду спорта. Ребята приходят обычно сами, и в процессе тренировок происходит естественный отбор. Кто чувствует, что ему дано, тот продолжает заниматься. Бросать никого нельзя, даже если знаешь, что не все достигнут разрядных требований.

— Через сколько лет обычно появляются первые серьезные результаты?

— Так вопрос ставить нельзя, все очень индивидуально.

— Хорошо, а до какого возраста можно заниматься силовым троеборьем?

— Только в России и Украине самые молодые спортсмены нашего вида спорта. В Европе и Америке все спортсмены возрастные. Посмотрите на сильнейших. Анибал Коимбра из Люксембурга — сорок три года, наш Игорь Гагин — сорок четыре года. Люди часто себя ограничивают психологически, дескать, я позанимался, стал мастером спорта, и большего мне не надо. Ничего подобного. Спортивный путь только начинается, и если человек по этому пути движется, он должен быть немного фанатиком. Как Ивашнев, Шурбеноков, Максим Колесов, Алексей Фокин. Надо быть такими, устремленными.

— В сорок лет можно начать с нуля?

— И нужно. Нельзя себя ограничивать возрастом. Итальянки выигрывают первенство мира в сорок восемь — сорок девять лет. Финны, норвежцы, все скандинавы вообще очень возрастные, тем не менее выступают сильнее молодых. А очень молодые часто быстро «наедаются» и бросают спорт. Им хочется поскорее получить спортивные награды и закончить. Ко мне записался мужчина, ему исполнилось сорок девять лет. У него нет ноги. Начал выступать. Вчера участвовал в соревнованиях по жиму лежа, хорошие результаты показывает.

— У вас тренируются и люди с ограниченными возможностями?

— Наш парень Зворыгин Сергей выполнил нормы мастера спорта России. Он незрячий, был участником первенства мира. Люди живут, тренируются, развиваются.

— Судя по вашей физической форме, вы сами тоже тренируетесь.

— Да, вместе с учениками, иначе они заклюют и скажут, мол, ослабел Иваныч. Силовые виды это мое. Я в них родился как спортсмен и думаю, что останусь до конца. Начинал я как классический тяжелоатлет у тренера Ананьева Анатолия Ивановича, я ему очень благодарен, в спорткомплексе «Урожай».

— И до сих пор вы там тренируете и тренируетесь, тридцать лет в одном зале?

— Во многом так сложилось, потому что руководитель комплекса Борлов Валентин Иванович — человек очень интересный и понимающий. Вот смотрите, сейчас лето, сезон отпусков, и, как правило, все залы закрыты. Но Борлов никогда в жизни никого на лето не выгонял, мы всегда имеем свое время для тренировок.

— Как вы считаете, спорт должен быть в жизни каждого ребенка или кто-то может заниматься математикой, кто-то пением, а кто-то спортом?

— Начнем с того, что спорт — это, как я считаю, неотъемлемая часть культуры. Как можно сказать, что я буду заниматься математикой, а от спорта откажусь? Что мешает для здоровья полчаса в день уделить физическим упражнениям? Сделать интенсивную зарядку — что в этом плохого? Мы все слушаем музыку, читаем, смотрим кино, почему не позаниматься спортом? Вот у нас сложился стереотип, что американцы все толстые неспортивные поклонники фастфуда. Но посмотрите: они выигрывают все олимпийские игры, плавают, бегают, все занимаются спортом. Все у них в этом плане замечательно. Я в Канаде обратил внимание, что спортивные залы начинают работать с восьми утра и заканчивают в десять вечера. Никто не слезает с велосипедов, ледовые спортивные дворцы есть в каждом маленьком городке. Все занимаются спортом, невзирая на свой статус и положение. Выходит человек с работы в красивом недешевом костюме, перебрасывает портфель через плечо, садится на велосипед и едет домой. Они естественные, а мы пока еще изголодавшиеся в материальном плане и, простите, «жрем» все подряд. И все хотим соседу доказать, что наелись больше, чем он, что у нас круче машина и часы. Хотелось бы, чтобы немного поменялось сознание.

— Мне кажется, с таким мировоззрением в наше циничное время жить нелегко. Должен быть рядом круг единомышленников.

— Безусловно, вокруг должна быть своя родная среда. В семье у меня полное понимание — и я, и жена люди верующие. А тренировочный зал и команда единомышленников — это часть меня. Мы общаемся практически ежедневно. По всем вопросам и проблемам, не только спортивным. Наделал глупостей мальчик в реальной жизни, он не побежит ни к маме, ни к папе, а пойдет к тренеру. И этот человек включается в твою жизнь, так было, есть и будет. Поэтому отношения у нас не просто профессиональные, а полные, разносторонние. «Пришел в зал, позанимался — свободен», — так никогда не бывает. Всегда присутствует эффект сращивания, плотного общения. Мы на самом деле как одна семья. В 2000 году я познакомился со священником отцом Владиславом, он сейчас служит в Санкт-Петербурге. И он рассказал, что надо окунаться в купели на праздник Крещения. Тогда это еще мало кто делал в Смоленске. Приехали мы на Ключевое озеро, выпилили прорубь в виде креста, пришел священник, я ребят привел. А пока ехали на машинах на озеро, нами заинтересовались сотрудники милиции, куда это, мол, направляется колонна авто с молодыми ребятами. Потом увидели настоящий христианский праздник и успокоились. И с тех пор где бы мы не были на соревнованиях, мы с ребятами окунаемся в святые источники, посещаем особенные места, такие как Оптина пустынь, Тихонова пустынь в Калужской области. Нельзя не посетить эти благие места, тем более те, где есть старцы. Как правило, каждый из нас нуждается в духовном совете, у всех проблемы, и старцы могут дать совет, подсказать. Я в 2005 году был у старца отца Илия в Оптиной пустыни, сейчас он живет в Переделкино под Москвой.

— Это духовник Патриарха?

— Да. Вот я пришел к нему со своей проблемой, места себе не находил, очень она меня волновала. Спокойный добрый дедушка просверлил меня глазами, все рассказал: что, как, почему. А у меня слезы непроизвольно льются, как не согласиться. Он тебя как под рентгеном видит. Это что-то другое — разговор если не с Богом, то с человеком, который Бога видит, может быть. С такими людьми нужно как можно чаще общаться.