— Предлагаю в начале беседы поделиться впечатлениями о регионе.

— Каждый руководитель приходит и принимает то, что ему достаётся. Из этических соображений всегда стараюсь не обсуждать предыдущих руководителей. Каждый руководитель старался в силу своих возможностей. У каждого свои подходы к выполнению задач. Возможно, у меня требования выше среднего — и к себе, и к личному составу. Много вижу проблем на Смоленщине. В частности, в обеспечении охраны общественного порядка, в обеспечении безопасности, в организации службы. Материально-техническая оснащённость находится в плачевном состоянии, откровенно говоря. Не хотелось бы обидеть Смоленщину, но в сравнении с другими субъектами, МВД региона оставляет желать лучшего. Ситуация критическая. Поэтому я разговариваю с руководством министерства и прошу. Хорошо, что идут на встречу — помогают и выделяют денежные средства.

В этом году у нас намечено много мероприятий по строительству и ремонту зданий, по приведению в норму рабочих мест. Чтобы наши сотрудники чувствовали себя на работе комфортно. Чтобы их обуяла гордость, что они работают в полиции. Я всегда говорю, что я гордился и горжусь службой в МВД. Многие молодые парни, которые еще только начинают работать, хотят гордиться своей работой. А какая может быть гордость, если многие из них приходят… фактически в сарай?! Поэтому я считаю, что нужно немедленно принять меры по приведению рабочих мест в порядок. На сегодняшний день мы уже получили материальные ценности и деньги (за что спасибо министру МВД), можно сказать, в трёхгодичном размере. Конечно, сразу всё не сделаем. Но до 1 сентября мы должны максимально отремонтировать здания и кабинеты сотрудников.

— Недавно вы съездили в Чечню. Посмотрели, как живут наши смоленские ребята. Передали подарки. Что вас сподвигло на эту поездку?

— Это мой служебный долг. Я как руководитель должен знать и понимать, прежде чем что-то требовать. Я был, конечно, в тех местах очень часто — выполнял задачи в своё время. Теперь посмотрел, как живут наши смоленские ребята. Мне было очень приятно выслушать от товарищей, боевых друзей о том, что наш личный состав достойно и с честью выполняет те задачи, которые перед ним ставят. У нас там стоят спецподразделения. Это не те подразделения, которые стоят на шлагбаумах или охраняют что-то. Это ребята, которые участвуют в поисковых операциях, в блокированиях, в задержаниях особо опасных преступников и террористов. Многие из вернувшихся ребят награждены государственными наградами. И я уверен, что те, кто скоро вернутся, также будут отмечены наградами. Во время поездки я увидел некоторые проблемы по санитарным нормам, по месту проживания. Я поставил задачи по устранению недостатков. Условия проживания приемлемы для боевых условий, но я уверен, что ребята заслуживают большего. Следующая поездка намечена на начало июня.

— Вы только что сказали, что всё, что приходится испытывать вашим сотрудникам, вы испытываете на себе. Да и слова «взять на личный контроль» для вас не пустой звук. Знаю, что в недавней в спецоперации по поимке убийцы двух человек вы принимали непосредственное участие «в поле». Что заставило вас идти на риск, ведь можно было руководить из кабинета?

— Мои требования не для красного словца. Я считаю, что руководитель, командир должен идти впереди и вести за собой личный состав. Это не мой максимализм — это моё душевное состояние. Я не собирался перекладывать на плечи ряда руководителей ответственность за проведение операции. Ситуация была очень непростая. Нужно было принимать решение, от которого зависели судьбы людей. В случае неверного решения можно было не только лишиться должности, но и сесть в тюрьму. Нельзя было допустить, чтобы опасный преступник совершил ещё одно злодеяние. Нужно было быстро в сжатые сроки обезвредить преступника. Ситуация в Дорогобужском районе была осложнена тем, что убийца вёл замкнутый образ жизни — его люди раздражали. Из свидетельских показаний мы установили, что в 14 лет Роман попал в ДТП и с той поры стал нелюдимым. У него не было ни друзей, ни подруг. В телефоне с января (за 4 месяца) было только 2 контакта — мама и бухгалтерия. Парень временно работал разнорабочим. Его неконтактность — это была особенная опасность, характеризующаяся непредсказуемостью. Роман мог в любое время вспылить и выйти за рамки. Как это, к сожалению, и произошло. Он с особой жестокостью расправился над соседями — он произвёл 6 выстрелов, из которых два контрольных — в голову из ружья 16-го калибра картечью. Это особая жестокость! Его родная мать сказала, что при этом у него ни один мускул на лице не дрогнул. Она очень сильно испугалась. В тот день она как раз приехала к нему на выходные. Я лично с ней беседовал и просил: «Если у вас есть хоть какие-то выходы, то остановите его, чтобы не случилось так, что при задержании он окажет сопротивление и случится непоправимое…»

— Но так ведь и случилось!

— Да. По характеру было видно, что он шёл до упора и не собирался сдаваться. Он был очень вспыльчивый и раздражительный, временами просто неадекватный. В тех условиях мои ребята всё сделали правильно, несмотря на то, что главная задача полицейского — это сохранение жизни. Но бывают исключения в жизни. В данном случае так и случилось. С учётом той характеристики, что была. А также с учётом того, что он был очень хорошо физически подготовлен — Роман занимался спортом и при росте 190 сантиметров он обладал огромной физической силой, по рассказам матери, гирю в 36 кг он спокойно держал на вытянутой руке перед собой. Это очень непростое упражнение, требующее специальной подготовки. Он представлял опасность для граждан. Люди из близлежащих сёл плакали и просили нас уберечь их от возможной опасности. Мы понимали, что наша основная задача в этой операции — задержать преступника в сжатые сроки, чтобы не дать ему возможности совершить ещё одно преступление.

Первые два дня мы работали «малыми силами» — 70–100 человек. Но огромные лесные массивы, болотистые места оставляли нам мало шансов. Я понимал, что если в ближайшее время мы его не задержим, то можем упустить. Поэтому по согласованию с министром внутренних дел была организована крупномасштабная операция, где были задействованы все сотрудники спецназа. Многокилометровое прочёсывание лесного массива дало свои результаты. Пройдя 6 километров, один из сотрудников столкнулся с преступником буквально на расстоянии 10 метров. И Роман сразу вскинул ружьё и отжал курок. Наш сотрудник тоже, естественно, встал в боевую позицию. Ребята, которые шли по бокам, естественно, увидели и услышали переговоры. Доложили в штаб и начали блокировать. Когда его блокировали, то ещё 17 минут вели переговоры. Всё это время наш сотрудник находился под прицелом человека, совершившего двойное убийство. Ребята-спецназовцы вели переговоры, зная, что он в любую секунду может выстрелить.

Согласно Закону о полиции, они могли сразу применить оружие, но они этого не сделали, стараясь сохранить жизнь человека… Не получилось. 17 минут продолжались переговоры, запись которых у нас есть. Роман в категорической форме отказывался сдаться: «Я не буду сидеть. Мне нечего терять. Назад дороги нет. Если вы дёрнитесь — я буду валить наповал. Двоих я с собой точно унесу». Но сотрудники полиции всё равно пытались взять преступника живым, проявляя каждую секунду героизм и самоотвагу. На 17 минуте он резко сделал изготовку и оказал вооружённое сопротивление, не оставив сотрудникам полиции шансов. Спецназовцы сработали на опережение и выстрелили первыми…

Нечастая ситуация для Смоленщины, но с гордостью отмечаю, что сотрудники полиции, рискуя жизнью, проявили благородство и героизм. Так случилось, что человек погиб. Мы сожалеем об этом.

— Михаил Иванович, уходя от грустных мыслей, давайте поговорим о ваших инициативах по народному контролю.

— Самой коррумпированной службой в полиции считается служба ГИБДД. Чтобы исключить случаи коррупции мною были поставлены задачи.

Во-первых, это касается «красивых» автомобильных номеров. То есть номера с нулями, номера первой десятки, зеркальные номера, а также номера с одинаковыми цифрами. К таким номерам я отношусь очень просто и считаю, что каждый номер по-своему красив и несёт своё значение. Предыдущие руководители решили бороться с коррупцией по этому вопросу, исключив «красивые», «блатные» номера из серии. Я полностью поддерживаю идею борьбы с коррупцией, но считаю, что несправедливо совсем лишать смолян «красивых» номеров. Теперь номера пойдут целой серией. Но с целью исключения возможности коррупции номера будут выдаваться только под контролем общественности. Я вышел с этим предложением в Общественный совет при УМВД. Предложил составить график выдачи номеров таким образом, чтобы при этом присутствовали члены Общественного совета.

Таким образом, ни у кого не будет соблазна — ни у гражданских, ни у полицейских. Всё будет объективно, по-доброму, открыто и демократично.

Во-вторых, фактором коррупционной составляющей является квалификационный экзамен при получении водительского удостоверения. Действительно, есть случаи злоупотребления и права выдаются тем, кто этого не заслуживает. Затем мы констатируем то, что у нас идёт война на дорогах — некоторые граждане просто не умеют ездить. Такие люди становятся виновниками ДТП. Такое недопустимо.

В том субъекте, в котором я работал ранее, эту проблему решили с помощью установки в каждом экзаменационном зале камер видеофиксации. В таких условиях сотрудник полиции не имеет права подходить к сдающему. К сожалению, на Смоленщине мы пока не можем создать такие условия. Чтобы быстро оборудовать видеокамерами экзаменационные залы, нужны денежные средства. Денег пока нет. Сейчас мы просим средства из областного бюджета на приобретение приборов фото и видеофиксации для дорог региона. Это первостепенные потребности. Но для того, чтобы не допустить коррупционных проявлений при сдаче на права мною было принято решение проводить экзамены под присмотром общественности. То есть экзамены теперь будут проводиться в присутствии членов Общественного совета, в состав которых входит 26 уважаемых смолян.