В. — Будем считать Думу успокоительным для исполнительной власти?

Э. — Думы бывают разные. В вашей — врачебной — терминологии она может быть как успокоительным, так и, напротив, стимулирующим средством. К примеру, при предыдущем смоленском губернаторе в Думе было не очень-то и спокойно. Да, внешние атрибуты лояльности соблюдались, но никак нельзя было сказать, что Дума покорно поддерживает все решения главы региона. И такая позиция, между прочим, логична, если посмотреть на ее полномочия. Одна из важнейших функций Думы — это утверждение регионального бюджета и последующий контроль его исполнения, и на этом финансовом фронте порой ведутся ожесточенные бои лоббистских групп.

В. — В современной смоленской истории всегда было так, или предыдущие Думы отличались от действующей?

Э. — Областная Дума первого созыва, избранная в 1994 году, была стопроцентным продуктом ельцинской эпохи (да и разве могло быть иначе?). Многие ее персоналии состоялись как политики и крупные руководители и оставили свой след в смоленской истории: достаточно назвать фамилии Шкадова, Каманина, Хозяинова, Вуймина.

Первая Дума стала трибуной острых политических дискуссий, исполнительной власти работать с ней было очень и очень непросто — без конфликтов с администрацией Глушенкова не обходилось. Выборы в нее проводились исключительно по мажоритарной системе, депутатский корпус был меньше, чем ныне — тридцать человек. Процедура сбора кандидатами подписей была, конечно, проще, нежели сегодня, многих так называемых административных барьеров не существовало.

Дума второго созыва, избранная в 1997 году и действовавшая до 2002 года, также имела непростые отношения с администрацией Прохорова и во многом походила на свою предшественницу.

Третий думский созыв — это уже путинская Россия и, соответственно, масловская Смоленщина. Здесь появилось радикальное отличие. Взаимоотношения администрации Маслова с Думой Анисимова стали совсем иными: депутаты добровольно приняли статус «подыгрывающих». Во многом благодаря личному опыту спикера Владимира Анисимова исполнительной и представительной власти региона все же удалось сохранить партнерские взаимоотношения — по всем ключевым вопросам губернатор Виктор Маслов предпочитал советоваться с Владимиром Анисимовым со товарищи, а не «продавливать» свою точку зрения в Думе. Анисимов, кстати, сам то ли в шутку, то ли всерьез говорил, мол, у нас на Смоленщине «губернаторская республика», мы работаем с главой региона в одной команде и помогаем друг другу.

Четвертая Дума тоже в целом была лояльна исполнительной власти, а с приходом на пост главы региона Алексея Островского совсем потеряла «голову». У нее не то, чтобы нет «подыгрывающего» голоса, у нее вообще нет голоса. Вот так, понимаете, сложилось с приходом Островского. Да, есть отдельные депутаты, которые могут «вякнуть». Но собственного голоса у Думы, повторюсь, нет. При том, что именно она формально наделила действующего главу региона полномочиями.

В. — Как же тогда, спрашивается, будет вести себя пятая Дума после сентябрьских выборов?

Э. — Очевидно, губернатор Островский приложит все усилия, чтобы собрать в ее составе как можно больше лояльных ему депутатов. «Лояльность» в данном случае вовсе не означает принадлежность к той или иной политической партии.

В. — Усилит ли позиции Думы право принятия решения о способе наделения полномочиями следующего смоленского губернатора: избирать всенародно или «назначать» по существующей модели?

Э. — При сохранении в России существующей политической системы (а пока ничто не свидетельствует о ее возможном демонтаже) всякая региональная эксклюзивность очень условна. Если, допустим, решение о тотальной отмене всенародных губернаторских выборов будет принято в Кремле, это, естественно, соответствующим образом аукнется на Смоленщине, и выборов смолянам не видать. Если же такое решение будет принято лишь в отношении специфических российских территорий вроде Северного Кавказа, дело другое — губернаторские выборы будут неминуемы. Чувствуете, к чему я клоню? К тому, что от собственно пятой Думы в этом плане ничегошеньки не зависит.

В. — Таким образом, можно констатировать, что нет никаких оснований говорить о ее хоть сколько-нибудь кардинальном отличии от четвертой Думы.

Э. — Нет. Конечно же, произойдет обновление персонального состава депутатского корпуса, но, боюсь, в краткой истории современного смоленского парламентаризма этой Думе будет отведено совсем немного места.

В. — Вторая и третья Думы были избраны голосами менее сорока процентов смоленских избирателей, четвертая — пятидесяти процентов (впрочем, тогда, в 2007 году, как помните, региональные выборы совпали с выборами в Госдуму, это и добавило десять процентов голосов). Что можно сказать о явке избирателей грядущей осенью, и кому на руку ее высокий процент, а кому — низкий?

Э. — Считается, что власть вроде как должна обеспечивать высокую явку, дескать, это хорошо, это правильно. Однако я предполагаю, что нынче явка будет как никогда низкой, много меньше упомянутых вам и сорока процентов. Почему? Все просто: день голосования в начале сентября — крайне неудачное время. Кто-то еще не вернулся из отпуска, иные «пропадают» на даче. Лето в принципе неудачное время для желающих высокой явки. В существующей ситуации низкая явка прежде всего на руку тем, кто «у власти»: действующим депутатам Думы при низкой явке легче переизбраться на следующий срок, а команде губернатора проще склонить электоральные симпатии на свою сторону.

В. — Можно сказать, что первые организационные решения выборного процесса уже начались. Например, пост председателя региональной избирательной комиссии покинул Владимир Медведев, и на его место некоторые источники прочат искушенного в выборных делах Анатолия Абрамкина.

Э. — Ушедший Медведев не без оснований считался человеком Антуфьева (именно по рекомендации последнего он вошел в состав облизбиркома и возглавил его), поэтому такой уход вполне вписывается в логику кадровой ротации при смене руководителя региона. Персона Анатолия Абрамкина, кстати, вспоминается в связи со случаем, когда список депутатов от «Справедливой России» судебным решением был снят с выборов в четвертую Думу. Ну это так, из области истории…

В. — Перейдем к мажоритарной части пятого депутатского корпуса. Явка избирателей, по вашему мнению, будет невысокой. Однако из этого ведь можно сделать вывод, что серьезного персонального обновления корпуса не предвидится, поскольку при слабой явке действующие депутаты имеют куда больше шансов на переизбрание в своих «прикормленных» за многие годы округах.

Э. — Не стоит забывать, что многие кандидаты в депутаты, которые будут баллотироваться по одномандатным округам, пройдя в Думу, войдут в состав той или фракции. Итоговый политический расклад сил пятой Думы станет результатом сложения мандатов, полученных непосредственно той или иной партией, с мандатами депутатов-одномандатников, имеющих соответствующий партийный билет. Поэтому все межпартийные и личные договоренности в округах сыграют очень важную роль для итоговой картинки. Это своего рода симбиоз. Партиям выгодно максимально широкое представительство в Думе, а кандидатам на руку партийная поддержка, ведь она уже на первом этапе — сбора подписей — освобождает их от этой малоприятной процедуры, проходят которую, увы, не все. Вам не хуже моего известны примеры, когда избирательная комиссия отказывает кандидату в регистрации, и иди потом ищи справедливости где-нибудь в европейском суде по правам человека, пока здесь проходит избирательная кампания… Поэтому низкая явка вовсе не так уж страшна, и я ничуть не удивлюсь, если следующий депутатский корпус обновится, скажем, наполовину.

В. — Вы уже упоминали о «команде губернатора Островского». Агитируя за того или иного политика или партию, рассчитывая, что избиратель прислушается к его голосу, главе нужно как-то мотивировать свою призывную риторику. Какие достижения работы администрации Островского можно указать в качестве таких железобетонных аргументов? Да и вообще, неплохо бы понимать рейтинг доверия населения смоленскому губернатору.

Э. — Судя по активности Островского в публичной плоскости, по точности его медийных посылов избирателям, то есть, по косвенным факторам, можно предположить, что рейтинг растет. Что же до аргументов… Аргументом может являться сам глава, его личность, очень неожиданная для Смоленска по сравнению с любыми предшественниками. Политик федерального масштаба, энергичный, мощный, с наступательной (я бы даже сказал агрессивной) риторикой, позиционирующий себя народным губернатором, губернатором всех смолян, успехи Смоленщины для которого — личное дело. Для любой дальнейшей карьеры Островского его успехи на действующем поприще ой, как важны.

В. — Боюсь, личностный аспект насколько важен, настолько и субъективен.

Э. — Думаю, убедить большинство избирателей в своей дееспособности Островскому вполне по силам. Категории вроде социально-экономического положения тоже, согласитесь, весьма субъективны, и «кидаться» цифрами можно как «за», так и «против». Но что самое главное, от уровня социально-экономического положения рейтинг губернатора впрямую не зависит.

В. — Стоит ли Островскому «бросаться на амбразуру», рисковать собственным рейтингом, тем более, как мы выяснили, чем меньше шума вокруг выборов, тем меньше явка, и тем выгоднее для него может быть результат.

Э. — Знаете, на Смоленщине совсем недавно был губернатор, который упорно не хотел рисковать собственным рейтингом. Где он теперь?.. Островский пытается преодолеть апатию в обществе. А она — апатия — есть. Что плохого в том, чтобы вернуть людям надежду? Вот, к примеру, с приходом Островского впервые за долгие годы смоленская городская власть не фрондирует с региональной, а, напротив, внимает, слушает и исполняет поручения, хотя не имеет прямой административной зависимости.

В. — Ого, и что же стоит за таким «чудом»?

Э. — Вы не поверите, за этим стоит губернатор Островский, имеющий серьезные рычаги влияния, и не только административные. Часть теневых игроков взяла паузу. Конечно, это не значит, что они внезапно и резко полюбили друг друга. Они внезапно и резко… испугались. Кто за что. Одни — за бизнес, вторые — за собственную свободу, третьи — за политические перспективы. Руководители городских властей Смоленска, думающие, что могут решать те или иные вопросы на уровне федерального центра собственными силами, видимо, поняли, что если сегодня у них не будет взаимопонимания с администрацией Островского, они не получат ничего, кроме особо пристального внимания со стороны силового блока. Для Смоленска это актуальная тема, животрепещущая, так сказать.

В. — Какое отношение подобное «затишье» имеет к повседневной практической жизни горожан? Что-то поменялось в их буднях?

Э. — Вы знаете, поменялось. В тех или иных, казалось бы, мелочах вроде уборки снега (хотя бы в центральной части Смоленска). А все почему? Потому что Островский подчеркнул, дескать, ему это важно, это его личное дело, и если соответствующие муниципальные структуры его не услышат, будут приняты меры. То же самое можно сказать про мусорную проблему, острота которой хотя бы сглажена, про бесконечные конфликты «Квадры», «Жилищника» и прочих управляющих компаний. Но хотите знать, какова самая главная причина того, почему это происходит?

В. — Конечно!

Э. — Просто дело в том, что Островский, как мне представляется, крайне внимательно изучил биографии своих смоленских предшественников, их взлеты и падения, и повторять ошибок прошлого не желает. Ну и коллективное сознательное пора менять, добавлю от себя, на правах эксперта.