Легко ли быть губернатором без нефти и газа?

Есть такие компьютерные игры–симуляторы, суть которых состоит в том, чтобы построить город и постоянно заниматься его развитием. Строить дороги, дома и предприятия, магазины, больницы и школы, сажать деревья и разбивать парки. В общем, заботиться о жителях.

Однако бюджет лимитирован, и денег на всё не хватает. При этом важно соблюдать баланс между всеми сферами жизни, иначе ждёт город кризис и запустение. Но компьютер, в случае неудачи, можно просто выключить. А если ты губернатор?.. И достался тебе (в реальной жизни) не регион–донор с богатыми природными ресурсами, а территория в средней полосе России, да ещё и в зоне Нечерноземья…

РИА Новости представляет Смоленскую область и губернатора Алексея Островского в спецпроекте «Легко ли быть губернатором без нефти и газа», посвящённом отчасти региону, отчасти — институту губернаторства, отчасти — стереотипам восприятия местной власти.

Островский:

Фронт работ мне определил президент. Меня отправили в область в 2012 году — за год до 1150–летия Смоленска, когда огромные деньги были разворованы, ничего не построено, и надо было спасать праздник. За год мы совершили прорыв: почти все юбилейные объекты, за некоторым исключением, построили. Второй задачей было вернуть смолянам уважение к власти.

До того, как стать губернатором, Островский десять лет был депутатом Госдумы от Смоленской области, и к моменту назначения с регионом был знаком не понаслышке.

«У нас глубоко дефицитный бюджет. Люди здесь тяжело живут, и даже инвестиционные успехи области, а за семь лет моей работы привлечено более 90 миллиардов внебюджетных рублей, много предприятий открыто, глобально на картину жизни не влияют, — признается губернатор. — Потому что для этого нужны совсем иные ресурсы — федеральные».

Уже не чёрная дыра, но с заплатами в бюджете

В своё время Островского от души клевали за реплику: «Что вы от меня хотите? В Смоленской области — ни нефти, ни газа, ни чернозема…» А он и сейчас от своих слов не отказывается, ибо — правда. Но, если верить национальному рейтингу инвестклимата регионов, представленному на ПМЭФ–2019, в этом году область впервые вошла в его первую «двадцатку», перепрыгнув за год с 31 места на 20–е.

Островский:

Раньше регион считался чёрной дырой — сюда боялись вкладывать деньги. Считалось, что их тут можно только потерять. Хотя расположение на торговых путях у нас шикарное! И первый год работы я убеждал людей в том, что область теперь другая. Конечно, мы потеряли 90–е и нулевые для привлечения инвестиций, но успели запрыгнуть в последний вагон. По моей инициативе в регионе появилась преференция: семь лет новый инвестор не платит ни копейки в наших индустриальных парках на период проектирования и строительства. Сложно создать прецедент, а потом уже легче. На каждом инвестфоруме в Питере или Сочи я подписываю инвестсоглашения. На последнем ПМЭФ — на 19 миллиардов рублей.

Но люди, как правило, острее реагируют на плохие новости. В частности, для смолян болезненным стало закрытие Смоленского завода холодильников, Смоленского молочного комбината, автоагрегатного, электродного и других заводов (большинство потерь пришлось на 2014 год). Впрочем, молочный комбинат «Роса» почти восстановлен, и в этом году начнёт выпуск продукции — до 50 тонн молока в сутки.

Островский:

Скептики упрекают в закрытии предприятий губернатора, хотя в одних случаях это произошло из–за нерентабельности, в других — заводы купили конкуренты, чтобы закрыть. Губернатор тут бессилен. Это частный бизнес. Обыватель скажет: государство должно это регулировать. Но когда американский бизнес покупает завод у нас, чтобы обанкротить его, антимонопольная служба знать об этом не знает. С точки зрения бизнеса, наверное, экономически оправданно. С точки зрения смолян — куда смотрит губернатор? Мы вошли в дикий капитализм с советской ментальностью, а государство такие вопросы уже не регулирует.

Справедливости ради надо сказать, что картина побед и поражений на промышленном поле в регионе не выглядит так уж безрадостно.

Островский:

Возьмём город Ярцево. Банкротилось предприятие — 150 рабочих мест могли быть потеряны. Мы, власть, активно искали, кто бы мог его купить. Нашли. Компания сохранила эти места и ещё сто новых создала. Возьмём Вязьму и Сафоново — льняное производство. Всё очень сложно: рядом Белоруссия со своим мощным льноводством. Мировой рынок захватил Китай. Но у нас есть внутренний потенциал для развития. Например, «Ростех» имеет массу заводов, где для производства нужны брезент и пакля, которые делаются изо льна. Потенциал огромный! Мы за семь лет вернули себе первое место по выращиванию льна в ЦФО и второе — в России. И то всего триста гектаров посевов проигрываем Омской области. Чуть–чуть надо поднажать!

Область получила поддержку Минпромторга, и сегодня на основе завода в Вязьме создан единственный в стране льняной кластер. Появилось российско–бельгийское предприятие с современной линией для вторичной переработки льна.

Островский:

А в Сафонове строится новый льнозавод — первый за 30 лет в России! Горжусь тем, что мы уговорили инвестора именно у нас его построить.

Важная задача — «выбивать» средства

Речь, разумеется, о федеральном бюджете. Расходы дотационного региона априори выше доходов. Не дашь на пожарную охрану — дома сгорят, на больницу или школу — качество жизни упадет… Поэтому лучше, когда губернатор — человек со связями, «пробивной».

Островский:

А вы знаете, что у нас в Десногорске чёрную икру производят? На водохранилище, где вода тёплая, выращивают осетровых. Мы нашли инвестора — уговорили взяться за проект. Он же построил у нас две очереди тепличного комбината «Смоленский», где выращивают овощи. Я смог пробить, через личную просьбу в правительстве, то, что кредит на строительство комбината дали под 2% годовых. Это льготный инвестиционный кредит на 2,9 миллиарда рублей, выделенный ПАО Сбербанк под гарантии Корпорации МСП. А общая стоимость инвестпроекта — 3,3 миллиарда рублей. В итоге комбинат построен у нас.

«Рабочая кухня»

Восемь совещаний и встреч в день: у корреспондента РИА Новости была возможность понаблюдать за работой администрации области и её главы.

Обсуждение региональных программ в рамках нацпроектов: строительство детских садов и школ, выделение земельных участков многодетным, детские и спортивные площадки, ремонт дорог, завершение «юбилейных» объектов (юбилей прошел в 2013–м, но часть объектов была законсервирована «до лучших времён»), строительство медучреждений, развитие сельских территорий…

Деньги, деньги, деньги: найти, получить, выделить. Заявки, сметы, тендеры: вовремя оформить, не нарваться на подрядчиков–жуликов, успеть построить до зимы. Проблемы, нехватка, маневры… Поиск тактических решений и просчёт сценариев правильного общения с федеральными министерствами.

Островский:

Без федеральной помощи весь этот социальный фонд, доставшийся от советских времен, не изменить. Он давно изношен. Нам повезло с нацпроектами президента: важные вопросы стали решаться, деньги пошли в регионы. И у смолян жизнь в лучшую сторону изменится. Но не скоро — без иллюзий.

Островский замечает: то, что он хочет сделать для области, зачастую входит в противоречие с финансовыми возможностями государства и правилами, которые оно устанавливает.

Островский:

Это проблема всех губернаторов. Вот сегодня мы обсуждали строительство медучреждений — спасибо вице–премьеру Голиковой за то, что поддержала наши инициативы. Но! У нас для всей страны введён принцип софинансирования, когда 87% средств даёт федерация и 13% — субъект. Мы же себе можем позволить только три процента. И просим для нас отдельного решения. Разница колоссальная: к примеру, на онкодиспансер стоимостью шесть миллиардов рублей при трёх процентах от области — это 180 миллионов, при 13–ти — 780.

Субъекты нужно поделить на категории — с разными ставками софинансирования и налогами, убежден Островский:

«Ямал и 33% даст, а есть регионы, которые и 13 не потянут. Или вот у нас единый сельхозналог по стране. При этом на Кубани и Ставрополье, как говорят, палку воткни — прорастет, а у нас Нечерноземье. Но что можем, делаем. И у нас уже три года прирост по сельскому хозяйству».

Эх, дороги… ох, велодорожки!

По данным соцопросов, три главные проблемы области: медицина, ЖКХ, дороги. Как и везде. Дороги — «глобальная проблема», подчеркивает Островский, правда, с оговоркой: они плохие, но не худшие.

Островский:

Это, конечно, не ответ смолянам, но все познается в сравнении. Нам бы на область не 3–4 миллиарда, как дают последние два года, а 25. Да и не в одних деньгах дело. Вот ситуация в Смоленске: деньги выделены, подрядчик есть, работы десять дней как должны начаться — замена убитых трамвайных рельсов, ремонт полотна. Едешь — на объекте никого. Бесит! В выходной пришлось главу города вызывать туда, чтоб разбирался. А всё 44–ФЗ, по которому тендер может выиграть жулик со столом и печатью. Или наберут подрядов, а рук и техники не хватает. И вот бегай за ними…

Другая сторона медали — по итогам проведения тендеров сэкономили 91 миллион рублей, он также пойдет на дороги. Но часы тикают: по плану до конца октября в Смоленске нужно отремонтировать 16 дорожных участков на сумму 660 миллионов рублей. А есть еще и велосипедисты, которые тоже хотят для себя нормальной инфраструктуры. Встреча с ними — в выходной.

Островский:

В рабочее время я должен заниматься ремонтом труб, асфальта и подготовкой к осенне–зимнему сезону. Иначе посчитают, что на «ерунду» время трачу.

Между тем, проблемы велосообщества — вершина айсберга, потому что с ними соприкасаются и задачи создания безбарьерной среды.

Островский:

Начнем с малого: будем занижать тротуары на съездах, оборудуем несколько улиц по схеме, которую мне велоактивисты передали. Правда, ребята говорят про Москву и Нидерланды... Попробуем хотя бы, чтоб было лучше, чем в Брянске или Твери.

Ахиллово сухожилие… и «ахиллесовы пяты» областной медицины

На встрече с велосообществом, назначая дату ночного велопарада, Островский обмолвился, что вряд ли сможет участвовать в заезде, так как ему предстоит операция на ахилловом сухожилии. (То, что он чуть прихрамывает, заметно). Такая откровенность позволяет спросить, где же губернатор намерен оперироваться.

— Хотел в Смоленске — в построенном при моём участии федеральном центре травматологии, ортопедии и эндопротезирования. Спасибо президенту — по его поручению выделили средства. Но главврач сказал: сожалеем, в регионе этот вопрос не решить. Надо ехать в Москву. Обычная госбольница, но с нужной специализацией. Позвонил главврачу — назначили консультацию.

— И много ли таких нерешаемых медицинских вопросов в области?

— Конечно, не всё идеально. Но из области многих отправляют в Москву по квотам — их получают через лечащего врача и департамент здравоохранения области. А вот, к примеру, на глазные операции смолянам ездить в столицу уже не надо — мы пробили и открыли у себя филиал Центра микрохирургии глаза имени Фёдорова.

«Свой парень». Один и без охраны

Со слов губернатора, поначалу жители удивлялись, видя его на улице или в магазине. А то и в парке с семьёй. И не в костюме, а в джинсах. Потом привыкли: кивают, здороваются, иногда подходят — особенно старшее поколение.

Островский:

Помните «День выборов»?.. Когда герой Уткина снимается в ролике, мешает чай и говорит: «Я обычный человек: на завтрак люблю яичницу с колбасой». Открытое общение вызывает у людей позитив. Хотя лукавить не буду — иногда лишнее внимание напрягает. Но это часть моей работы. Не на работе я только ночью, когда сплю. И то телефон всегда должен быть включен. Секретарь в приёмной работает и ночью. И если поступает сообщение от МЧС, МВД, сразу мне докладывают. Тонус постоянный. Я первое лицо в области — за всё несу ответственность.

И всё же об этой должности он мечтал, хотя поначалу было страшно. Но бешеный график выдавил страх.

«А теперь это счастье — видеть результаты своих усилий. Да и к региону прикипел. Всё–таки я уже 16 лет связан со Смоленщиной», — констатирует Островский.

О личном

Семь лет назад Островский перевёз сюда и жену с младшей дочкой — старшая осталась в Москве, чтобы не менять школу.

Островский:

Потом родилась Анюта, а у Александры как раз начался переходный период, старшая школа, и решили, что надо Надежде быть с ней и со всеми детьми. Хотя пока Анюта маленькая, они с мамой живут то там, то здесь.

Приезжает Надежда и на важные торжества, где губернатору надо быть с супругой. Например, на День семьи, любви и верности… Череда мероприятий: награждение многодетных мам, супругов с полувековым семейным стажем, концерты, чаепитие с губернатором. И Алексею Островскому это, кажется, нравится. (Опять же, передышка между совещаниями). Шутит, благодарит за помощь в повышении рождаемости, делится тем, что и сам хочет ещё ребёнка, на неудобные вопросы отвечает не виляя. Такое вызывает у людей симпатию.

Но всем мил не будешь. И проблемы у области серьёзные, и критика регулярно обрушивается… Не надоел ли этот «воз» за семь с лишним лет?

Островский:

Понимаю, о чём вы. Нет, не надоело. И проблемы населения для меня не пустой звук. Это все мои потенциальные избиратели. Каждый губернатор позиционирует себя по–разному. Есть среди коллег те, что уже «улетели в космос», и это видно даже по общению между нами — на горизонтальном уровне. Надеюсь, я могу назвать себя в числе тех глав регионов, кто не залетает в заоблачные выси, а работает, как говорится, на земле, оставаясь и руководителем, и человеком. Работаем в меру имеющихся возможностей — увы, полномочий у губернаторов меньше, чем принято думать. Но тот опыт, что я здесь получаю, бесценен.

^{фото: Яна Маркевич}

«Я работаю и буду работать до тех пор, пока мне доверяют смоляне и доверяет президент»

— Насколько за эти семь лет вы сами изменились? Сейчас речь идет не об ином уровне понимания сути работы и управленческих процессов. Характер изменился?

— Не мне себя оценивать… По моим личным ощущениям, я изменился. И достаточно сильно. Потому что бремя тех задач, которые стоят перед администрацией региона и мной как ее руководителем, та ответственность, которая лежит на мне (в первую очередь, перед собой, перед своими детьми, ответственность перед смолянами и перед президентом)— всё это, конечно же, заставило меня стать гораздо жестче, чем я был. Кроме этого, я стал более закрытым человеком.

Не хочу сказать, что до того, как стать губернатором, я был «душа нараспашку» (работа в сложнейших комитетах Государственной Думы меня тоже изменила в сравнении с тем, каким я был, только избравшись депутатом), но изменения, конечно, есть.

— Можно сказать, что эта эволюция характера стала результатом «школы мужества», которую пришлось пройти в статусе губернатора?

— «Школа мужества», на мой взгляд, слишком пафосно звучит…

— Почему? Мужество — это ответственность, прежде всего (в моем понимании). И статус губернатора обязывает к такой ответственности…

— Знаете, о чем я сейчас подумал?.. Когда кто–то из чиновников начинает мне жаловаться на то, как ему сложно живется, или когда я сам себе в какой–то момент даю поблажку подумать о том, как сложно работать, начинаю «жалеть себя», в таких случаях всегда вспоминаю очень точные слова Вячеслава Викторовича Володина.

В бытность свою первым заместителем главы администрации президента, курирующим внутреннюю политику, он пригласил на совещание глав регионов (и мне довелось там быть). В ходе совещания один из приглашенных губернаторов стал жаловаться, как сложно ему решать какую–то задачу (сейчас уже не вспомню, какую). Вячеслав Викторович ему тогда ответил (и мне эта фраза запомнилась, я ее и себе всегда говорю, и подчиненным), он сказал: «Когда начинаешь себя жалеть, вспомни, кто за кем «стоял в очередь»: ты за должностью, или должность за тобой».

Я всегда хотел стать губернатором, никогда не скрывал этого и говорил, в том числе, и вам об этом в одном из наших интервью…

— То есть, если бы вы заранее знали о каких трудностях, о какой личной ответственности пойдет речь, вы бы и тогда «стали в очередь»?

— Безусловно. Я счастлив, что работаю губернатором нашей области, с которой у меня до того, как я ее возглавил, уже была десятилетняя связь в качестве депутата Государственной Думы. И Бога благодарю за эту возможность каждый день. Несмотря на все сложности.

Насильно на этой должности никто никого не держит. Каждый губернатор, и я, в том числе, в случае желания может написать заявление о добровольном сложении полномочий на имя президента. Но лично для меня это недопустимо по определению. Потому что я этого хотел и не имею права подвести смолян и президента, который доверил мне управление регионом, и в какой–то момент сказать: «Нет, мне тяжело, извините, я устал». Поэтому я работаю и буду работать до тех пор, пока мне доверяют смоляне и доверяет президент.

^{[из интервью журналу «О чём говорит Смоленск», апрель 2019 г.]}