Два храма – одна судьба

Наверное, вследствие того, что не являюсь признанным специалистом (да и непризнанным тоже!) по древнерусскому зодчеству, я чрезвычайно удивился виду черниговской церкви. Он мне показался не просто знакомым, а практически родным. Думаю, что при взгляде на Пятницкую церковь многие смоляне испытают схожие чувства. Да–да! Наш самый древний из всех сохранившихся домонгольских храмов — церковь Петра и Павла на Городянке, с моей точки зрения, похож на черниговскую Божию обитель, как, скажем, слегка раздавшийся вширь брат–близнец. Заинтересовавшись этим фактом, я попытался разобраться в причинах подобного сходства и выяснил несколько весьма любопытных моментов, которыми, наряду с некоторыми собственными мыслями, и хочу поделиться с уважаемыми читателями.

Смоленск

Историю церкви Петра и Павла смоляне знают довольно хорошо, что неудивительно, поскольку она является одной из наших главных достопримечательностей и визитных карточек Смоленска.

Основал ее, по официальным данным в 1146 году, князь Ростислав (в святом крещении Михаил) Мстиславович Набожный, сын Мстислава Великого, внук Владимира Мономаха, праправнук равноапостольного Владимира Святого.

Будучи изначально княжеским, после 1168 года храм Петра и Павла становится приходским «мирским».

Неразрывно связанная с многовековой героической, а зачастую, и трагической историей своего города, Петропавловская церковь претерпевала как внешние, так и «внутренние», качественные изменения.

В 1611 году Петропавловский храм был обращен в костел. Такой поворот судьбы в его жизни был обусловлен тем, что после взятия Смоленска войсками польского короля Сигизмунда главный городской собор был взорван, большинство церквей города и предместий лежали в развалинах, а оставшиеся целыми были посвящены, в большинстве своем, святым, не признаваемым католической церковью: Авраамиевская, Борисоглебская и т.д. Поэтому выбор поляков пал на неразрушенный храм святых апостолов Петра и Павла, почитаемых как православными, так и католиками…

В XVIII веке церковь Петра и Павла приобретает внешний вид, относящийся к стилю «Нарышкинское барокко», в котором сочетались традиции древнерусского белокаменного узорочья и новые веяния, заимствованные из западноевропейской архитектуры. Именно в те годы у западного торца каменных палат была построена шатровая колокольня с двумя крыльцами–лестницами, с ползучими арками, а над палатами надстроена церковь во имя святой великомученицы Варвары.

Сильно пострадал Петропавловский храм во время нашествия наполеоновских войск. Пожар, возникший в нем при взятии города французами, был такой силы, что колокола расплавились в слитки.

Однако уже в 1816 году при пособии от казны, указом Священного Синода, древняя церковь была восстановлена. В целом, ремонт храма продолжался в течение ряда лет до 1837 года.

После известных событий 1917 года община Петропавловской церкви пользовалась по договору только поздней постройкой XVIII века. Древняя часть церкви XII века находилась в ведении Запобл-музея и Главнауки. Но даже такое «урезанное» использование культового сооружения по его прямому, Богом данному предназначению продолжалось недолго. В начале 1936 года, после довольно долгой тяжбы, ВЦИК утвердил постановление Запоблисполкома о ликвидации церкви от 6 мая 1935 года.

В 1943 году во время боев за освобождение Смоленска от гитлеровских войск многострадальный храм вновь подвергся значительным разрушениям.

В апреле 1944 года ученый совет главного управления охраны памятников Комитета по делам архитектуры при Совете Министров СССР рассмотрел и утвердил разработанные проекты консервации и научной реставрации Петропавловского храма, и вскоре в них была проведена часть самых неотложных предохранительных работ. Однако отсутствие в Смоленске своей научной реставрационной мастерской еще долго не давало возможности развернуть это дело в надлежащем масштабе. И лишь с 1960 года трудоемкий и сложный процесс научной реставрации Петропавловского храма был запущен.

В 1963 году к славному юбилею города — 1100–летию со дня первого летописного упоминания — церковь Петра и Павла предстала перед смолянами в своем обновленном виде, который, по мнению реставраторов, являл собой подлинный, исторический облик храма.

Чернигов

Первое летописное упоминание о Чернигове — историческом центре Левобережной Украины и одном из крупнейших городов Древнерусского государства — относится к 907 году. Таким образом, учитывая значительные погрешности и условности в определении реального возраста таких древних городов, как Смоленск и Чернигов, их смело можно считать городами–ровесниками.

На этом удивительное историческое сходство и даже родство наших городов никоим образом не заканчивается. В XI веке в Смоленске и Чернигове княжили родные братья, дети Ярослава Мудрого Вячеслав и Святослав соответственно. Внук того же Ярослава, Владимир Мономах, непосредственно после пятилетнего княжения в Смоленске, перебрался в Чернигов, где властвовал целых 16 лет.

В домонгольский период даже население наших городов было приблизительно одинаковым — около 35–40 тысяч человек, что по меркам того времени позволяло их считать не просто крупными, а очень крупными.

Самым активным образом в те годы шло строительство храмов и монастырей. По их общему количеству Смоленск, как и Чернигов, находились в одном ряду с Киевом, Новгородом и Владимиром.

Одним из таких храмов, воздвигнутых в конце XII — начале XIII вв., и стала церковь Параскевы Пятницы или просто Пятницкая церковь в Чернигове.

Святая Параскева–Пятница на Руси считалась покровительницей торговли, сельского хозяйства и семьи. Недаром черниговскую Пятницкую церковь в конце XII века возвели именно на торгу (рынок) — она должна была помогать купцам в торговле.

Архитектура храма, и особенно, скрупулезная точность кирпичной кладки выдает руку большого мастера. Это позволило многим ученым предполагать, что его возводил Петр Милонег — зодчий времен Древней Руси, основатель Гродненской школы зодчества, один из четырех зодчих домонгольского периода, чьи имена сохранились в письменных источниках.

В 1239 году монголо–татарский хан Менгу захватил и разрушил Чернигов. Как гласит старинная легенда, когда татаро–монголы уже захватили город, осталась стоять одна Пятницкая церковь, в которой заперлись и оборонялись монахи, женщины, дети. Несмотря на все атаки, захватчики никак не могли ее взять, и большая часть их войска пошла уже на Киев. Когда закончились последние запасы хлеба и воды, защитники–монахи поднялись в верхнюю часть храма и выбросились на копья кочевников. Так это или нет, но после захвата Чернигова татаро–монголами Пятницкая церковь была сильно разрушена.

Сведения о первых реставрационных работах в храме относятся к 1670 году. Затем церковь реставрировали и достраивали в 90–х годах XVII века. Тогда на западном и восточном фасадах надстроили барочные фронтоны, а купол сделали многоярусным. Пятницкая церковь приобрела характерные помпезные черты украинского барокко и стала главным сооружением женского монастыря.

Надо отметить, что за восемь веков своего существования Пятницкая церковь неоднократно разрушалась, достраивалась и перестраивалась. Ее реставрировали и достраивали после больших пожаров 1750 и 1862 годов. В 1818–1820 гг. к храму пристроили боковые приделы, а чуть позже — ротонду–колокольню. XX век Пятницкая церковь встречала семикупольной. И была значительно больше современного храма.

Самые фатальные разрушения древний храм претерпел во время Великой Отечественной войны.

23 августа 1941 г. при немецком наступлении Пятницкий храм выгорел от зажигательных бомб, а 26 сентября 1943 г., уже после освобождения Чернигова, бомбардировкой были разрушены на три четверти западная и южная стены здания, обрушились два западных пилона, большая часть сводов и купол. (Вспомните! Ведь и смоленский храм был разрушен именно в сентябре 1943 года! Одна судьба!)

Казалось, уникальный памятник архитектуры утрачен навсегда. Однако многолетними усилиями советских реставраторов церковь была отреставрирована и возрождена в первозданном виде. Утраченные части были возобновлены, для работ изготовлялся специальный кирпич шести разновидностей по образцам и размерам древней плинфы, а блоки, найденные во время разборки руин, были вмонтированы в новые стены, которые клались по шаблонам, имитируя технику построения ХІІ–ХІІІ веков.

На протяжении 1943–45 годов были проведены консервационные работы, а реставрационные длились долгие 17 лет. И только в 1962 году реставрация церкви в виде, близком к первоначальному, была завершена (а через год (помните?!) был возрожден и смоленский храм).

Петр Барановский

Последний штрих к портрету двух церквей.

Как вы уже наверняка догадались по последнему подзаголовку, автором, инициатором, идейным отцом восстановления и черниговской, и смоленской Божиих обителей стал великий (иного слова не подберу, да и пытаться не стану) российский, советский архитектор и реставратор памятников древнего зодчества, наш земляк Петр Дмитриевич Барановский.

Чтобы перечислить все спасенные от разрушения и восстановленные при его личном участии уникальные объекты древнерусской архитектуры по всему бывшему СССР, не хватит пальцев на обеих руках и ногах…

Есть знаменитая история — то ли байка, то ли быль — про то, как «московский царь» 30–х годов Лазарь Каганович, идейный вдохновитель генеральной реконструкции Москвы, уже было убрал храм Василия Блаженного с макета Красной площади, но товарищ Сталин мягко попросил излишне ретивого соратника «вэрнуть собор на мэсто».

Более широкая версия этой истории гласит о том, что храм уже собирались сносить, даже технику подогнали, но нашелся некий реставратор Петр Барановский, который залез в ковш экскаватора (вариант: выкрал ключи от собора и там забаррикадировался), который слал Сталину телеграммы с требованием не разрушать памятник, а также с угрозами покончить с собой, если храм все–таки снесут… Так или иначе, но храм Василия Блаженного вождь снести не позволил...

В послевоенные годы профессор Барановский работал экспертом Чрезвычайной комиссии по расследованию фашистских злодеяний на временно оккупированных территориях. Вместе с войсками, которые освободили Чернигов, он вошел в город. После обследования городских памятников, в частности Пятницкой церкви, датируемой 17 веком, он обнаружил в ее основании еще более древнюю постройку из кирпича–плинфы. Из этого строительного материала возводили храмы в домонгольскую эпоху — то есть находка была современницей «Слова о полку Игореве».

Несмотря на репрессии и три года лагерей (да–да! конечно, сидел! удивительно, что остался жив…), Петр Дмитриевич не утратил своей принципиальности в отношении к любимому делу. В почти разрушенном (было уничтожено 70 процентов жилых зданий) Чернигове он явился на бюро горкома партии с требованием приспособить один из цехов кирпичного завода под изготовление тонкого кирпича–плинфы, который был необходим для восстановления черниговской церкви Параскевы Пятницы. Барановский не только заставил членов партбюро выслушать его, но и добился приема у секретаря ЦК КП Украины, и в итоге получил положительный ответ. Реставрационные работы были развернуты еще до окончания войны. Несмотря на то, что в то время жители города обитали в землянках, потому что на строительство жилья не хватало материалов, никто не выказывал недовольства. Мало того, однажды возмущенные черниговцы привели к архитектору человека, который воровал плинфы для того, чтобы построить себе печь… По мнению профессиональных архитекторов, реставраторов и историков, проект восстановления этой церкви и его реализация стали мировым эталоном реставрации…

Так Петр Дмитриевич Барановский протянул еще одну незримую, но очень прочную нить, связавшую Смоленск с Черниговом прочнее всех государственных институтов. И мне видится совсем не случайным то, что при восстановлении Петропавловского и Пятницкого храмов этот человек, умевший видеть на столетия вглубь веков, принципиально отказался от всего временного и наносного и вернул этим церквям их первоначальный, исконный, древнерусский облик. В наши смутные дни распрей, отчуждения и взаимных нелепых обид это выглядит особенно символично и понимается особенно отчетливо…

Заключение

Все, написанное в этой статье, естественно, не претендует на глубокое научное или историческое исследование. Вероятнее всего, с точки зрения профессиональных историков и архитекторов церковь Петра и Павла в Смоленске и Пятницкая церковь в Чернигове очень разные. Ровно так же, как, по мнению некоторых «профессиональных политиков», очень разными являются и наши государства: Россия и Украина. Но с точки зрения простого человека, русского и украинца, эти храмы — родные братья. И мы — братья. И любой черниговец, увидевший наш смоленский храм, и каждый смолянин, представший перед храмом черниговским, испытает одно и то же чувство уважения, любви, благоговения и священного трепета перед этими великими творениями наших далеких общих предков. И это главное.

Два храма — одна судьба. Два народа — одна история.