Тайны и легенды, преданья и поверья смоленской земли

Как и любой древний город, Смоленск за более чем тысячелетнюю историю оброс множеством различных преданий, легенд, тайн и мистических историй.

Да и не только Смоленск, но и вся смоленская земля. «Чертовы» рвы и овраги, «гиблые» места, «морочные» тропинки и дороги, «проклятые» болота встречаются практически в каждом районе Смоленщины. Каждое такое место имеет свою пугающую, завораживающую, зачастую поражающую воображение и человеческую психику историю.

Польское кладбище в Смоленске и не менее загадочный погост в Вязьме, полтергейсты в Демидовском и Шумячском, нечисти в людском и зверином обличии в Рославльском районах…

Очень много преданий и легенд связаны с церквями, ни с того ни с сего ушедшими под землю — такие рассказы можно услышать в Ершичах и Ельне, Демидове и Духовщине, Вязьме и Починке.

И, конечно же, целая россыпь будоражащих ум мистических историй связана со Смоленским Поозерьем. Край лесов и озер, непроходимых чащ и топких трясин породил в ходе времени множество «страшилок» про леших, кикимор, водяных и русалок…

Довольно известными в местном фольклоре являются преданья, поверья и былички о женщине в белой одежде и огромном камне на лесной опушке около деревни Луки Ельнинского района (кстати, с этой же деревней связана одна из легенд о провалившейся церкви), о русалке в Даньковском озере, о стригинской сосне в Починковс­ком районе, о солдатском стороже в д.Оселье Угранского района.

Однако мы не станем подробно рассказывать обо всех этих выдуманных или, быть может, действительно имевших место загадочных и непонятных явлениях в глубинке Смоленской области, а остановимся на нашем областном центре и его ближайших окрестностях.

А странного и загадочного в Смоленске имеется немало!

Череп коня и Крепость Коня

Больше всего преданий и легенд в нашем городе связано с самым величественным, самым монументальным и одним из самых старинных объектов Смоленска — крепостной стеной.

Творение великого Федора Коня с самого момента своего возведения несло в себе некую мистическую составляющую.

И первой загадкой для наших современников является сама личность русского зодчего.

Как это ни парадоксально, но о Федоре Коне (кроме, собственно, имени) не известно вообще ничего. Нет никаких исторических данных о том, где и когда он родился, где рос, где обучался ремеслу, где и когда зодчий покинул бренный мир и как он выглядел внешне.

Да и насчет имени тоже довольно много разночтений. Именовался он и Федором Конем, и Конем Федоровым, и Кононом Федоровым, и Федором Савельевым.

Так что не удивительно, что и его смоленское детище тоже буквально впитало в себя таинственность и загадочность своего создателя.

Два самых главных предания о Смоленской крепости касаются непосредственно периода ее строительства.

По одному из них, в одно из прясел крепости был замурован череп коня святого Меркурия Смоленского. И, как сандалии, шлем и копье самого Меркурия стали главными святынями и оберегами Свято–Успенского собора, так и череп его коня с тех давних лет верно служит делу защиты и обороны родного града. Каждый раз, когда древнему Смоленску грозила опасность извне, смоляне слышали громкое тревожное ржание, раздающееся буквально из сердца крепостной стены.

Старожилы говорят, что последний раз слышали предвестие большой беды накануне Великой Отечественной войны. Более 70 лет молчит конь Меркурия. Более 70 лет жизнь смолян идет без страшных потрясений.

А нынче время беспокойное, страшное, агрессивное. Поэтому прислушивайтесь к голосу Смоленской крепости — не слышно ли предвестника новой беды…

Войны и связанные с ними беды и разрушения редко обходили наш город в течение последних 400 лет. Каждый, кто целил в сердце России — Москву, изначально стрелял в ее верного охранника и стражника — Смоленск. Вставал Смоленск на пути недругов, смело и отчаянно подставлял свою грудь под стрелы, пули, ядра и снаряды. Гибли тысячами его жители. Но никогда не сдавались они без боя, никогда не несли захватчикам на золотом блюде ключи от древнего города. И всегда, в конечном итоге, выходили победителями из всех схваток. Сколько бы ни владел супостат нашими древними стенами, исполнялось всегда древнее заклятье Бориса Годунова. При закладке городских стен наложил на них страшное заклятье будущий русский царь, и действовало это заклятье безотказно все эти столетия.

Кто осмелится навредить крепости, попытается ее разрушить, будет жестоко наказан потусторонними высшими силами. Ждет того поражение, разорение и верная погибель.

Годуновское заклятье — вторая самая известная легенда Смоленской крепости.

Невеселая легенда Веселухи

Еще одна из самых известных местных легенд связано с одной из башен восточного участка Смоленской крепостной стены — Веселухой. Согласитесь, весьма необычное название для каменной башни.

Почему ее так прозвали смоляне? Версий исторически сложилось несколько. По одной из них, с высоты башни открывался уж больно замечательный, веселящий душу вид на окрестности. По другому предположению, само расположение башни у излучины Днепра дало повод назвать ее Веселухой, что на местном диалекте означало «радуга, дуга, изгиб». Третьи исследователи склонны считать, что местность, расположенная непосредственно у подножия величественной башни, долгое время было любимым местом для народных гуляний и веселья.

Однако прочнее всего в народных умах и душах осела четвертая версия, самая зловещая и мистическая из всех.

Будто бы то ли по наущению местной вещуньи, то ли в качестве наказания за неправедную и распутную жизнь в башенных стенах была заживо замурована молодая смоленская девушка — дочь одного из местных помещиков. И долгое время обреченная на погибель красавица не плакала о своей судьбе, а громко смеялась, наводя ужас на всех причастных к этому жестокому акту. В память об этом и стали смоляне называть башню, доселе носившую название Лучинской, Веселухой.

Не менее впечатляет и легенда про призрака, обитавшего в башне Орел по соседству с Веселухой.

Эта история возникла еще раз в середине XVIII века. Изрядно напуганные очевидцы уверяли, что видели на башне некую фигуру в белом, раз за разом разражавшуюся поистине дьявольским хохотом.

В конце концов, была устроена засада. Но в руках правосудия оказалось не привидение, не полтергейст, а вполне себе живой человек. И вся пугающая история сразу же приобрела исключительно криминальный характер.

Оказалось, что возле небольшого кирпичного заводика, расположенного рядом с башней, скрывался ход в подземную галерею, где была оборудована активно действующая мастерская фальшивомонетчиков. Чтобы отпугнуть любопытных, жулики устраивали «буйство нечисти», а сам кирпичный заводик был лишь прикрытием неблаговидных дел. Кстати, эта история про смоленских фальшивомонетчиков, говорят, вдохновила Алексея Толстого, подав ему одну из основных идей написания повести «Граф Калиостро».

Невинные жертвы смоленских казематов

Еще в 16–м веке при Иване Грозном в Смоленске стала обустраиваться довольно обширная и разветвленная сеть подземных ходов. И во время строительства Смоленской крепости подземные галереи или «слухи» оборудовались практически под всеми пряслами и башнями. Между прочим, во время осады города польским войском в 1609–1611 годах историки описывали первые в истории случаи подземных боев.

В настоящее время схемы подземных лабиринтов утеряны и составить точный план смоленских подземелий не представляется возможным. Однако описанные случаи серьезных провалов грунта на восточном участке крепостной стены, в Сквере памяти героев, на набережной и в некоторых других местах позволяют хотя бы приблизительно представить масштабы подземных смоленских коммуникаций.

Самыми главными исследованными подземельями в нашем городе являются, вне всякого сомнения, известные всем казематы Королевского бастиона на территории парка «Лопатинский сад». В одном из них, расположенном под главным валом Королевской крепости, в апреле–мае 1708 года содержались генеральный судья Украины Василий Кочубей и полковник Иван Искра, направлявшие­ся к Петру Первому с сообщением о предательстве гетмана Мазепы. Но Петр Первый не поверил им. По его приказу Кочубей и Искра были посажены в смоленские казематы и подвержены пыткам, после чего русский император велел выслать обоих назад к Мазепе, который жестоко расправился с ними.

Существует предание, что в 1743 году здесь же содержались пойманные в Смоленске император Иоанн VI Антонович и сопровождавший его монах, сбежавшие из Ранненбурга.

В течение 18–19–го веков в казематах томились польские конфедераты. Их прошло в ссылку через Смоленск около 10 тысяч человек. А при Николае I здесь находились польские повстанцы и раскольники.

Как и любое место, связанное с мучениями и насильственной смертью большого числа людей, казематы Королевского бастиона тоже обрастали слухами и легендами о неупокоенных душах страдальцев, и по сей день пугающих своим появлением или стенаниями осмелившихся нарушить их покой. Неслучайно все входы в казематы уже в советское время были наглухо замурованы.

«Дикое, но симпатичное…»

Но призраки и привидения появлялись в нашем городе не только в башнях и казематах.

Не обошли они своим присутствием и такие, казалось бы, совершенно разные по своему предназначению здания как католический костел и бывший губернаторский дом.

Костел Непорочного Зачатия Пресвятой Девы Марии, освященный летом 1896 года, и повторивший в смутные годы становления советской власти нелегкую судьбу большинства православных храмов, мечетей и синагог, в середине прошлого века был передан под хранение архивных документов.

А уже в постсоветское время в костеле появился призрак, не на шутку напугавший сотрудников архива. По их словам, изначально мирный дух со временем становился все более назойливым и наглым. В частности, он несколько раз приводил в ужас очевидцев своим внезапным появлением, запутал трос лифтоподъемника, сделав невозможным поднятие на верхние ярусы бывшего храма, а в конце концов стал кидаться в людей… валенками, выдаваемыми персоналу архива и хранившимися на стеллажах внутри здания. Дальнейшая судьба странного призрака из костела неизвестна. Возможно, что чья–то беспокойная душа нашла себе другое обиталище.

А вот за зданием детской художественной школы, которая располагается в бывшем губернаторском доме, уже давно закрепилась слава дома, в котором живет привидение. Правда или нет, но поговаривают о некоей полупрозрачной женщине в белом, любящей побродить по пустым помещениям здания в темное время суток. Как знать, но может быть история со странным явлением берет свое начало от тех горестных для Смоленска дней 1812 года, когда наш город в ходе кровопролитнейших боев был захвачен армией Наполеона Бонапарта, как раз–таки и сделавшего своей резиденцией губернаторский дом.

Кстати, именно трагические события многочисленных войн, оставивших страшный кровавый след в истории Смоленска, служат основным источником предполагаемого появления различных призраков, привидений и прочих полтергейс­тов. Слишком уж много непогребенных защитников города, а, следовательно, не нашедших покоя их душ обитает на этой земле.

Приходилось слышать о голосах и стонах, якобы, доносившихся из оврага за мемориалом в Реадовс­ком парке. Говорят, что эти потусторонние звуки принадлежат душам смолян, расстрелянных в этом месте во время оккупации Смоленска гитлеровскими войсками. Что ж, горькие, трагические времена всегда порождали и порождают много необъяснимых явлений.

«Дом коммуны», или Архитектор расстрелян

Одно из самых зловещих и пугающих мест Смоленска — это, несомненно, так называемый Дом коммуны или «Чайник», как прозвали его в народе.

Этот дом был построен в начале 30–х годов прошлого века и долгое время был самым высотным в городе. Изначально в доме отсутствовали коммуникации. Не было водопровода, канализации, тем более, лифта. По замыслу создателей этого монстра, Дом коммуны должен был стать прообразом всех будущих построек. Недаром его часто называли и называют Дом–коммуна. В подобных строениях предусматривались практически все бытовые заведения от детских садов и яслей до столовых, прачечных и общих кухонь. Это делалось с целью максимально освободить советских женщин от домашних работ и позволить им максимально сосредоточиться на строительстве светлого будущего.

В смоленском Доме коммуны как–то сразу все пошло не так. И неудивительно — ведь построен он был фактически на кладбище. По легенде здесь на краю кладбища жила ведьма–знахарка, ходили к ней лечить и лечится. У одной женщины заболел ребенок, она пошла к знахарке за советом, но совет не помог, и вскоре ребенок умер. И тогда женщина прокляла это место.

Так что не стоило строить на таком месте дом и заселять в него людей. Тем не менее, дом был заселен, но гиблое место осталось.

Напротив дома на главном куполе Вознесенского монастыря долгое время отсутствовал главный крест. Его демонтировали, потому что каким–то загадочным образом он согнулся в сторону Дома коммуны, причем поперек своего сечения.

И в самом доме происходили странные, если не сказать, страшные вещи. Дом начал разрушаться изнутри еще при жизни в нем людей, но люди там перестали жить отнюдь не из–за его аварийности. Каждый месяц в доме кто–то умирал, причем чаще всего не естественной смертью...

Тем не менее, люди жили в «Чайнике» буквально до 70–х года прошлого века (неудивительно, ведь после войны вследствие страшных разрушений смоляне селились даже в башни крепостной стены).

Затем, после пожара, он был расселен, и с тех пор пугает впечатлительных смолян и гостей города пустыми глазницами своих зловещих окон. И продолжает рождать страшные и загадочные легенды и слухи: о загадочном прозрачном черепе, появляющимся на фотографиях, сделанных внутри здания, об убитых каким–то неведомым существом птиц и даже людей (?), о странных и зловещих звуках, которые слышали многие, случайно попавшие в этот дом…

История Дома коммуны служит наглядным примером, что люди, совершая какие–то богопротивные дела, часто навлекают и на себя, и на все их окружающее пространство, кару и наказание высших сил.

Еще одним показательным примером вышесказанного является судьба архитектора Софьи Ильинс­кой, по проектам которой в 30–х годах XX века были выстроены старое здание Дома Советов и здание драмтеатра.

Дело в том, что при строительст­ве Дома Советов была снесена… Ильинская церковь, построенная на этом месте в 1787 году.

Судьба и самой Софьи Ильинс­кой, и зданий, ею построенных, была незавидной. Оба здания были, фактически, уничтожены немецкими бомбардировками в 41–м году, а с самой Софьей Ильинской произошла настоящая трагедия. В декабре 1941года она была арестована за контрреволюционную агитацию (распространяла «упаднические» настроения, предлагала сдаваться фашистам) и в апреле 1942 года расстреляна.

Нам не дано предугадать, чем наше дело отзовется

Смоленские истории, легенды и преданья имеют разный возраст и разную степень достоверности.

И значимость их с общечеловеческой точки зрения совершенна несопоставима.

Действительно, можно ли сравнивать по степени воздействия на человеческие души и умы легенду о Меркурии Смоленском и «страшилку» про швыряющееся валенками привидение из костела?!

Тем не менее, каждое такое повествование, будь то очевидная байка или заставляющая задуматься о сущности бытия человеческого, о вере и безверии, о грехе и неизбежном наказании за него история, имеет право на существование…

Смутное время начала XVII века оставило в памяти потомков множество нераскрытых тайн, неразгаданных и по сей день загадок и красивых волнующих легенд.

Оставит ли наше, тоже довольно неспокойное, время нечто подобное в умах и сердцах прапраправнуков, будут ли они ломать голову, пытаясь разгадать какую–либо таинственную надпись или непонятный для их просветленного ума рисунок, нам не дано предвидеть. Но помнить о том, что каждый наш поступок, каждое наше дело и даже слово оставляет свой незримый, но вечный след на страницах мироздания, надо всенепременно…