Смоляне в истории Воронцовской усадьбы, или Через Смоленск познается Россия

Не счесть и великих личностей, которые иногда прямо, иногда косвенно оставляли свой более или менее заметный след в истории Смоленщины. Владимир Мономах и святой мученик Глеб, Иван Грозный и Борис Годунов, Петр Первый и Екатерина Вторая, Наполеон и Михаил Кутузов, Каземир Малевич и Иван Айвазовский, Владимир Ленин и Иосиф Сталин, Михаил Егоров и Александр Прохоренко, Юрий Гагарин и Алексей Леонов, Евгений Матвеев и Владимир Высоцкий, Владимир Путин и Патриарх Кирилл…

Про кинематографистов в этом ряду разговор особый. С момента создания ежегодного международного кинофестиваля «Золотой Феникс» на Смоленщине побывала целая плеяда выдающихся деятелей киноискусства. И все без исключения, будь то маститые Станислав Говорухин или Людмила Гурченко, Марлен Хуциев или Светлана Дружинина, или не достигшие еще пика своей популярности, но от этого не менее талантливые Анна Терехова или Аглая Шиловская…

Приезжал в свое время в Смоленск и Владимир Меньшов, чья «Москва слезам не верит» уже давно стала не просто классикой советского и российского кинематографа, не только самым известным в мире нашим фильмом за последние 40 лет, но и одним из самых любимых народом произведением отечественного киноискусства за всю его историю.

А помните один из красивейших и самых трогательных эпизодов этого киношедевра: встреча Кати и Гоши в вечерней электричке? В ходе их беседы выясняется, что герой Алексея Баталова живет на проспекте Вернадского, недалеко от Воронцовских прудов («Там березки. Так хорошо, сядешь в тени… Хлеб посыпаешь зеленым лучком, а сверху балтийскую килечку… У меня есть приятель, он язвенник, ему вообще ничего нельзя. Он приходит посмотреть, просто порадоваться за нас, понимаете?») Героиня призналась, что да, мол, понимает, «даже слюнки потекли»…

Я не москвич, но про Воронцовские пруды слышал и раньше. Как и про саму «Усадьбу Воронцово», на территории которой эти пруды и расположены.

А теперь о главной теме нашего нынешнего повествования. Казалось бы, где Смоленск, а где усадьба Воронцово? Какая может быть историческая связь между этими местами? Оказывается, есть. Крайне занятная, местами очень запутанная, но тесная и очень неожиданная…

Усадьба Воронцово

Усадьба Воронцово входит в число самых древних архитектурных памятников, расположенных на территории Москвы. Название усадьба получила по фамилии своего первого владельца — Федора Васильевича Воронца, жившего в 14 веке.

Спустя какое–то время потомки Воронца видоизменили свою фамилию, став Воронцовыми. Род их рано прервался, и усадьба стала царской вотчиной. По завещанию великого князя Московского Ивана III (15 век) Воронцово значится среди других селений и земель, отданных его старшему сыну Василию III. В годы правления царя Алексея Михайловича (середина 17 века) усадьба перешла во владение к семейству Репниных.

Наибольшего своего расцвета Воронцово достигло в 18 веке, когда его хозяином стал генерал–фельдмаршал Николай Васильевич Репнин, видный государственный деятель и дипломат (на фото слева).

При Репнине в Воронцове построили большой деревянный господский дом, по обе стороны от которого были выстроены корпуса хозяйственных служб. В конце 18 века при въезде в имение появились две симметричные готические башенки, сохранившиеся до наших дней. Эти башенки очень напоминают стиль подобных построек в Царицыне, возможно, их строил сам Баженов, часто проезжавший мимо Воронцова в Коньково–Троицкое. Где по его проекту возводили дворец.

Что ж… Имя Николая Васильевича Репнина — это первый репер, который связал Воронцово и Смоленск. Итак…

Не Шереметев благородный, не Брюс, не Боур, а Репнин

По словам сенатора и известного мистика Ивана Лопухина, Репнин был «одним из тех великих мужей, истинных героев, любителей высочайшей добродетели, которых деяния читаются в истории с восторгом удивления и коих величию не понимающие совершенства добродетели не имеют силы верить». Один из самых ярких деятелей Екатерининского времени, весь жизненный путь которого был «отражением духовной жизни эпохи в лучших ее исканиях», Николай Васильевич Репнин находился на должности Смоленского и Орловского (а затем — Смоленского и Псковского) генерал–губернатора в 1778–1792 годах.

Княжеский род Репниных происходил от великого князя черниговского Михаила (XVII колено от Рюрика). Родоначальником Репниных стал его сын, Иван Михайлович Оболенский, по прозвищу Репня.

Дед Николая Репнина, Аникита Иванович (1668–1726) был ближайшим соратником Петра I, участником Северной войны и первым рижским губернатором. Сын Аникиты Ивановича, Василий Аникитьевич, был генерал–фельдцейхмейстером и обер–гофмейстером Двора великого князя Петра Федоровича, его воспитателем и заведующим шляхетным кадетским корпусом.

Аникита Репнин

Николай Репнин родился 11 марта 1734 года, начальное воспитание получил под присмотром матери. В одиннадцатилетнем возрасте он был записан в лейб–гвардии Преображенский полк, а спустя три года получил первое боевое крещение, приняв участие в походе русской армии за Рейн под командованием своего отца. В 1749 году Репнин был произведен в прапорщики, в 1751 — в подпоручики гвардии, а два года спустя назначен полковым адъютантом Преображенского полка. После этого он несколько лет прожил за границей, где «получил дельное немецкое воспитание». С началом Семилетней войны (1756 год) Николай Васильевич вернулся в Россию и вступил волонтером в армию под командованием Апраксина. В год окончания войны Репнин был произведен в генерал–майоры (предыдущее его повышение состоялось в 1760 году, тогда он получил чин полковника).

Николай Репнин удачно совмещал военную деятельность с дипломатической. В июне 1762 года он был направлен в Пруссию «для переговоров о созыве конгресса в Берлине для соглашения с датским Двором голштинских дел». Репнин произвел на прусского короля огромное впечатление, понравившись ему «своей прямотой — настоящей, а не напускной, своим тактом, сдержанностью, отсутствием старания… выпытать что–нибудь в частном разговоре и своей сговорчивостью». Там он познакомился с боевой и дипломатической школами Фридриха II. В ноябре 1763 года Екатерина II назначила Репнина «полномочным министром в Польшу», где он в течение пяти лет управлял всеми польскими делами и фактически был «королем» при российском ставленнике Станиславе Понятовском. За свою дипломатическую деятельность Николай Репнин был награжден орденом святого Александра Невского и чином генерал–поручика.

С 1768 года до 1778 года Николай Васильевич участвовал в русско–турецкой войне, войска под его командованием неоднократно одерживали крупные победы над противником. В 1774 году он был произведен в генерал–аншефы и подполковники лейб–гвардии Измайловского полка и получил 50 тысяч рублей «на устройство денежных дел». В 1775–1776 годах Репнин возглавлял русское посольство в Турции.

Спустя почти два года после возвращения в Санкт–Петербург Репнин получил свое новое назначение: Смоленским, Орловским и Белгородским генерал–губернатором. Официальной датой назначения на эту должность можно считать 28 февраля 1778 года. В этот день состоялся именной указ Екатерины II, в котором Репнину повелевалось Орловскую губернию «не упуская времени объехать, и по данному от Нас примерному росписанию оной на 12 уездов на месте удобность их освидетельствовать, и как о сем, так и какие вновь города для приписания к ним уездов назначить нужно будет, Нам самолично представить».

По исполнению этого поручения, 5 сентября того же года Репнин получил новое задание: открыть Орловское наместничество.

В мае 1778 года Екатериной II были утверждены и переданы «для исполнения по оным» генерал–губернатору планы городов Смоленска и Гжатска. Но чтобы «регулированием улиц, новыми площадьми и новым казенным и публичным строением не подвергнуть нынешнего каменного и хорошего строения к ломке», эти планы были исправлены Репниным и вновь утверждены императрицей в ноябре 1779 года, вместе с планами других городов Смоленского и Орловского наместничеств.

В январе 1780 года императрица утвердила доклад Сената «О гербах городам Смоленского наместничества».

В этом же году Екатерина II вместе с австрийским монархом Иосифом II посетила Смоленск. В Смоленске она пробыла три дня, однако этот краткий визит видоизменил административный центр города. Императрица указала смоленскому генерал–губернатору Николаю Репнину, что присутственным местам «не приличествует находиться рядом с обывательскими домами невзрачной наружности». Генерал–губернатор, пользуясь случаем, «испросил» от императорского двора средства на переустройство Блонье, которое было превращено в площадь для обучения войск («плац–парад»); «обывательские дома» отсюда перенесли в Солдатскую Слободу (район между современной улицей Дзержинского и Чуриловским оврагом). На Блонье перед площадью выстроили шестнадцать двухэтажных зданий — «девять корпусов для судебных мест, а прочие домы употреблены для пребывания Генерал–Губернатора, Губернатора, Вице–Губернатора, для приватных особ, под Аптеку, под Банковую Контору и для зала Дворянского собрания».

По отбытию из Смоленска императрица удостоила Николая Васильевича «милостивым рескриптом» за «…виденное повсюду благое устройство и следы точного исполнения ее установлений».

В мае 1781 года указом Военной коллегии Николай Репнин был пожалован в генерал–адъютанты и в этом же году вместо Орловского получил в управление Псковское наместничество. В марте 1783 года, сохраняя должность Смоленского и Псковского генерал–губернатора, назначен командующим резервными войсками в Польше. Годом ранее он был награжден орденом святого Владимира I класса, в 1784 году — бриллиантовыми знаками Андрея Первозванного.

Время генерал–губернаторства Николая Репнина совпало с новым этапом в развитии грамотности и просвещения в России. Согласно «Учреждению» 1775 года, в каждом наместничестве открывались приказы общественного призрения, которые кроме заведования благотворительными учреждениями осуществляли «попечение и надзирание о установлении и прочном основании народных школ». Народные («градские») школы в городах Смоленского наместничества были открыты в 1779 году в самом Смоленске, Вязьме, Рославле, Белом.

Будучи высшим представителем правительственной власти в Смоленском наместничестве, Репнин заботился об увеличении численности учащихся. Именно такое пожелание он высказал градскому главе Вязьмы Лаврентию Гайдукову после того, как сам провел экзамен ученикам местной школы (оставшись при этом довольным их познаниями) в 1780 году.

Высочайшим указом от 12 августа 1786 года всем российским генерал–губернаторам предписывалось открыть в управляемых ими наместничествах всесословные и бесплатные народные училища. Открытие двадцати пяти Главных народных училищ в губернских центрах было приурочено к очередной годовщине со дня коронации императрицы (22 сентября).

Открытие народного училища в Смоленске, состоявшееся 22 сентября 1786 года, проходило с «необычайным торжеством». В церемонии открытия кроме самого Репнина принимали участие епископ Смоленский и Дорогобужский Парфений, правитель Смоленского наместничества Платон Храповицкий, члены приказа общественного призрения и другие «виднейшие в городе лица». Ученики для смоленского народного училища в количестве сорока восьми человек были «взяты силою власти» из упраздненной градской школы. Расположилось же училище в бывшем доме наместнического правления, переданном после постройки присутственных мест на Блонье приказу общественного призрения (место, где ранее находилась приказная изба, а затем губернская канцелярия: на пересечении современных улиц Большая Советская и Козлова). Кроме Главного народного училища в Смоленске подобные учебные заведения в 1786–1788 годах были открыты в Поречье, Вязьме, Гжатске, Рославле, Белом.

По окончании очередной русско–турецкой войны (1787–1791 гг.), в которой Николай Репнин принимал участие, оставаясь Смоленским и Псковским генерал–губернатором, он подал императрице прошение об отставке, которое было удовлетворено 16 января 1792 года.

Николай Репнин был женат на княгине Наталии Куракиной, от брака с которой у него было три дочери и один сын, умерший в 1774 году.

В судьбе одной из его дочерей, княжны Прасковьи Николаевны Репниной, наш город также сыграл свою, к сожалению, весьма печальную роль…

Старшая дочь князя Н. В. Репнина и Н. А. Куракиной была фрейлиной и имела честь петь в присутствие императрицы Екатерины песнь на прибытие ее с императором Иосифом II в Смоленск.

Прасковья Николаевна Репнина была замужем за представителем княжеского рода Голицыных, Федором Николаевичем, старшим сыном генерал–майора Николая Федоровича Голицына и его супруги Прасковьи Ивановны, урожденной Шуваловой (по материнской линии Федор Николаевич — племянник Ивана Ивановича Шувалова).

Да–да, того самого Ивана Ивановича Шувалова — одного из самых видных государственных деятелей России середины и конца 18–го века, фаворита императ­рицы Елизаветы Петровны, основателя Московского университета и Академии Художеств. Примечательно, что в детстве Иван Иванович Шувалов продолжительное время провел в усадьбе своего деда на Смоленщине…

Николай Репнин-Волконский

Брак Прасковьи Николаевны Репниной и Федора Николаевича Голицына был бездетным и недолгим, через несколько месяцев после свадьбы, молодая княгиня заболела воспалением легких, перешедшим в скоротечную чахотку. Ей предписано было врачами ехать в Италию, но больная Прасковья Николаевна не выдержала путешествия и должна была остановиться в Смоленске у своего отца, где и скончалась 19 октября 1784 года…

Сам же Николай Васильевич Репнин прожил после этого чуть меньше 17 лет и ушел из жизни в мае 1801 года, оставив усадьбу Воронцово в наследство своим дочерям Александре Николаевне и Дарье Николаевне. Последним из Репниных владельцем Воронцово был сын Александры Николаевны князь Николай Григорьевич Репнин–Волконский…

Вернемся, однако, к истории усадьбы

В первые годы 19 века в усадьбе был построен павильон с лоджией. Отсюда можно было любоваться парком и прудами. Созданию каскада прудов способствовала сама местность: эта часть усадьбы имела наклонное положение, а в некоторых местах на поверхность выходили грунтовые воды. Со стороны Старой Калужской дороги к господскому дому вели три луча аллей. Всю красоту и общую атмосферу, царившую в усадьбе, можно объяснить вторым ее названием — Беспечное. В конце 19 века в усадьбе появился павильон, в котором в 1807 году была освящена церковь Троицы Живоначальной, после чего имение иногда стали называть Троицким.

С Воронцовской усадьбой связаны некоторые интересные моменты Отечественной войной 1812 года. На ее территории сооружали громадных размеров воздушный шар, который должен был стать первым в истории России бомбардировщиком. Руководил работами инженер Франц Леппих. По его задумке в корзине шара должны были уместиться до 50 человек, которые сверху сбрасывали бы взрывчатку на врага. Этот проект осуществлялся при покровительстве императора Александра I и при непосредственном участии графа Аракчеева, и генерал–губернатора Москвы графа Ростопчина. Тогда ряд возникших технических проблем так и не позволили воплотить эту смелую идею в жизнь.

Подошедшая французская армия разорила и сожгла не только усадьбу, но и близлежащую деревню Петровское. Деревня была практически стерта с лица земли, и после войны ее не стали отстраивать. Усадьба также понесла значительный урон. После того, как французские войска покинули Москву, имение начали восстанавливать, но господский дом так и не отстроили. В пожаре сгорел и ценный фамильный архив Репниных. Сергей Волконский — один из потомков рода, сумел спасти лишь его часть.

Воронцово «послерепнинского» периода

После Репниных хозяином Воронцовской усадьбы стал действительный тайный советник Сергей Ильич Муханов. «Росту он был большого и с самой приятной наружностью: имел глаза карие, кроткие и ласковые, характер ровный и чрезвычайно приветливый, нос неправильный... В семействе он бы настоящим ангелом и другом своих детей: он был очень богомолен... Я всегда удивлялась его эстетическому вкусу в архитектуре и живописи; к музыке он не имел склонности, но любил садоводство», — вспоминала о нем его старшая дочь фрейлина Мария Сергеевна Муханова.

На средства Сергея Ильича была реконструирована Троицкая церковь, к ней пристроили придел и колокольню, перестроили и парковый павильон. Существовавшему парку придали пейзажные черты, живописно оформив каскадные пруды.

От жены Варвары Дмитриевны, урожденной Тургеневой (1774–1845), у С. И. Муханова были четыре дочери: Мария (1802–1882), Анна (1804–1869), Елизавета (1809–1869) и Екатерина (1809–1865) — придворные фрейлины. Унаследовав Воронцово после смерти отца, они не стали делить его между собой на части, а стали совместно им владеть, тем более, что ни одна из них не вышла замуж. С годами сестры все реже бывали в Воронцове, а потом и продали его.

Сергей Муханов

С 1867 года хозяином имения стал московский купец 1–й гильдии Григорий Михайлович Сушкин (1808–1873), занимавшийся торговлей сукном, шерстью, хлебом, изделиями из кожи. Сушкину принадлежали суконная фабрика в Петербурге и пять домов в Москве. Это был очень богатый человек, типичный представитель московского купечества, с размахом занимавшийся торговыми делами и не забывавший о благотворительности.

Его дети, потомственные почетные граждане, став владельцами Воронцова в 1873 г., первое время владели им сообща, как ранее Мухановы.

Со временем между ними произошел раздел имения, и к 1883 г. оно уже числилось за старшим из наследников — Михаилом Григорьевичем Сушкиным (1853–?), который, как и отец, стал купцом 1–й гильдии и на первых порах успешно занимался торговлей. Воронцовскую усадьбу («два дома с службами при оных») в отсутст­вие владельца сдавали на лето дачникам. Постепенно дела у М.Г. Сушкина шли все хуже, из 1–й гильдии он был вынужден перевестись во 2–ю. В 1890–х гг. он продал Воронцово Торговому дому «Карл Тиль и Ко», занимавшемуся производством и продажей военной амуниции. Его возглавлял почетный старшина Московского совета детских приютов купец 1–й гильдии Карл–Генрих–Иосиф, или Карл Карлович, Тиль (1860–1903), австриец по происхождению.

Купцы, маркизы, президенты… Казалось бы, причем тут Смоленск?

Судя по старинным фотографиям из личного архива его английского потомка Георга Ворледжа, на летние месяцы семья Тилей также выезжала на отдых в Воронцово. Все усадебные службы и флигели тогда также стали сдавать под дачи. Кроме того, в парке были сооружены специальные дачные здания в разных стилях. Каждое располагалось особняком и имело собственную ограду. Рядом с дачами находились «циклодром» для велосипедистов, которых тогда называли «циклистами»; ипподром, посещаемый любителями верховой езды, и ферма, на которой дачники могли ежедневно получать свежие молочные продукты.

Таким образом, при «Карле Тиле и Ко» Воронцово опять превратилось в дачную местность. Летом добраться до нее из Москвы можно было на так называемых линейках — запряженных двумя лошадьми экипажах, рассчитанных на 10–14 пассажиров, сидевших на двух скамьях спина к спине. Линейки периодически отправлялись от Калужской заставы, что само по себе, свидетельствовало о популярности воронцовских дач.

Здесь мы вновь отступим от нашей главной линии повествования, поскольку история опять причудливым образом связала владельцев усадьбы Воронцово со Смоленщиной. И не только…

У Карла Карловича Тиля была родная сестра, Софья Карловна. А мужем ее в свое время стал Евгений Евгеньевич де Пельпор, внук основателя известной в России и, в частности, в Смоленской губернии фамилии маркизов де ла Фит де Пельпор…

Маркиз Луи де ла Фит де Пельпор происходил из очень известного французского рода маркизов де ла Фит де Пельпоров. Во время войны с Наполеоном, под Витебском (по другим данным, под Данцигом), Луи был ранен и попал в плен (1812–13 гг.).

Приняв решение после войны остаться жить в России, Луи женился на немке Доротее Вортманн. В этом браке у Луи де ла Фит де Пельпора было три сына.

Старший — маркиз Евгений де ла Фит де Пельпор родился 26 мая 1815 (умер 17 июля 1901г). В России прожил 86 лет. Евгений был учителем французского языка в Орловском Бахтина кадетском корпусе.

А вот на втором сыне Луи де ла Фит де Пельпора остановимся подробнее. Совсем недавно, 28 февраля 2018 года практически незаметным прошла на Смоленщине довольно знаменательная дата — 200–летие со дня рождения нашего земляка Владимира де ла Фит де Пельпора, довольно известного в середине 19–го века литератора…

Владимир де ла Фит де Пельпор родился в России в селении Крюково Вяземского уезда Смоленской губернии. Известность в литературных кругах России и зарубежья того времени приобрел под псевдонимом «Вяземский мужичок Петр Артамов».

Владимир получил образование в Дерптском университете, некоторое время жил в разных странах Европы. В конце 50–х годов 19–го века он публиковал статьи в заграничных русских изданиях «Голоса из России» и «Русский заграничный сборник», в начале 1860–х гг. печатался в «Журнале Министерства народного просвещения» и «Православном обозрении». Во Франции в 1860–х гг. регулярно выходили его брошюры политического содержания.

Франклин Делано Рузвельт младший

Наибольшую известность на родине своих исторических предков Владимир де ла Фит де Пельпор получил как переводчик на французский язык романа Ивана Александровича Гончарова «Обломов» (в соавторстве с Шарлем Деленом).

Первая часть «Обломова» в переводе была опубликована в 1872 году в «Revue de France» под названием «Une journée de M. Oblomoff» («Один день г–на Обломова»). Согласитесь, очень перекликается с названием прекрасного фильма Никиты Михалкова.

Примечательно, что Владимир де ла Фит де Пельпор, называя себя «французом по духу, правос­лавным по вероисповеданию и в особенности славянином по чувствам», призывал императора Николая I способствовать «уничтожению римской лжи» и повсеместному распространению «истинного православия»…

Такой вот колоритной фигурой был наш «французский» земляк.

И еще один весьма занимательный факт из жизни семейства де ла Фит де Пельпоров. У основателя российской ветви де Пельпоров Луи де ла Фит де Пельпора в Париже жила родная сестра Жозефина Габриэль. Она вышла замуж за Виктора–Мари Дюпон де Немура.

Виктор Дюпон со своим братом Элетером–Ирене в 1799 году бежали из Франции в Америку, в штат Дэлавер. Там они создали свою компанию по производству пороха, и через некоторое время стали одними из самых богатых людей в Америке. Сейчас компания Дюпон де Немур является одной из крупнейших компаний в мире по химической промышленности.

А правнучка Габриэли Жозефины де Пельпор — Этель Дюпон вышла замуж за сына президента США Франклина Делано Рузвельта. Сына тоже звали Франклин Делано Рузвельт.

В браке у них было двое детей. Впрочем, закончилась эта красивая история трагично. В 1949 году Этель и Франклин Делано–младший развелись, а в 1967–м Этель покончила с собой.

А что же с историей усадьбы Воронцово?

После торговой фирмы «Карл Тиль и Ко» она принадлежала зажиточному крестьянину Вятской губернии, торговцу кожевенным товаром Алексею (Александ­ру) Ильичу Вахрушеву, а с 1911 года — богатому юристу, присяжному поверенному Евгению Адамовичу Грюнбауму, купившему Воронцово за 250 тысяч рублей. Он оставался владельцем имения вплоть до его национализации после революционных событий.

В 1928 году была закрыта Троицкая церковь. В усадьбе разместился НИИ растений и биостанция, а затем — свинсовхоз, находившийся в ведении ОГПУ–НКВ. Свинсовхоз существовал здесь до 1976 года. В годы Великой Отечественной войны значительная часть усадебных построек была разрушена. Одно время в усадьбе располагалось и футбольное поле, на котором соревновались местные команды.

Только в 1960 году усадьба Воронцово была признана памятником архитектуры и садово–паркового искусства, и началось ее медленное восстановление. В 1979 году было ликвидировано кладбище, располагавшееся справа от Троицкой церкви. Часть захоронений перенесли на Хованское кладбище, а могилы, которые не востребовали родственники, снесли. Из того, чем некогда славилась усадьба, сохранилось немногое: каскад прудов, готические башенки при въезде, Троицкая церковь, жилые флигели и несколько незначительных построек.

В конце 20–го века церковь Троицы Живоначальной была передана православной церкви. Тогда она находилась в полуразрушенном состоянии, в ней не было ни окон, ни крыши, отсутствовала одна стена. Восстановление храма шло быстрыми темпами, и уже в 1990 году здесь прошла первая служба. Рядом с церковью располагается невысокая колокольня, через которую верующие попадают в храм. Перед церковью установлен памятник жертвам ликвидации аварии на ЧАЭС, он выполнен в виде креста.

30 октября 2002 года правительство Москвы решило создать ГУП «Усадьба Воронцово», которое бы занялось восстановлением, реставрацией, содержанием и эксплуатацией. К 2005 году был готов генеральный план частичной реставрации усадьбы, а сама реставрация завершилась в июле 2007 года. Сразу же после открытия в Воронцово прошел 5–й международный фестиваль цветников и ландшафтной архитектуры, который раньше проходил в Царицыне. Планировка парка была частично сохранена — из трех аллей две сохранились. В последнее время в парке насчитывалось около 7 000 деревьев, многие из которых растут уже более ста лет.

Вместо постскриптума

Быть может, кто–то скажет, что все изложенное выше есть не что иное, как манипуляция именами и названиями, кто–то более резко призовет не «притягивать за уши» историю Смоленска и Смоленской области к событиям, местам и людям, имеющим весьма косвенное отношение к нашей малой родине.

Не соглашусь с подобными доводами.

Россия — это не Москва и Санкт–Петербург. Вернее, не только и не столько две наших столицы. Россия — это, в первую очередь, небольшие провинциальные города, поселки, села и деревни. И каждое такое место имеет свою историю, многим, к сожалению, неведомую.

У Смоленска и области, как и у прочих регионов России, есть определенный набор устоявшихся исторических событий, имен, памятников, иных значимых мест, про которые рассказывают приезжим, на основании которых издаются туристические буклеты и путеводители и которые, вроде бы, более или менее составляют целостную картину о смоленской земле и смолянах.

Но это, конечно, далеко не полная картина нашей истории и теснейших исторических связей Смоленщины со многими городами и весями нашей страны.

Стоит копнуть чуть глубже, и, как бусины на нитку, станут нанизываться на смоленскую историческую ветвь совершенно неожиданные, удивительные, порой даже уникальные факты, события, явления…

И чем больше мы будем узнавать подобных, на первый взгляд, не самых значительных исторических аспектов, тем богаче будет наш внутренний мир, те большую гордость мы будем испытывать за нашу родную землю, за нашу Смоленщину.

Такова Россия, таков наш родной Смоленск, таковы и мы, смоляне.