Три яруса до Путина. Новый формат диалога с президентом

Пресс–конференция президента Владимира Путина началась для меня за сутки до — 13 декабря в кабинете инфекциониста поликлиники №6 города Смоленска. Как игла, буравя полотно из снега и льда, я пробралась к двум бодрым женщинам, которые усадили меня на стул для одиночных экзекуций. Натянули ноздри на шпатель, с пристрастием досмотрели гланды… В общем, взяли тест на ОРВИ и ковид.

В сотый, кажется, раз повторяю свой вопрос главе государства:

— Владимир Владимирович, многие годы экономика, политика, культура и спорт нашей страны были по большей части западноориентированными… (как там дальше?) Что сейчас ожидает западные области страны? (а конец какой?) Не останутся ли они «на задворках великой империи», как писал когда–то Валентин Пикуль?

Пикуль.

Валентин Пикуль.

Или Владислав Пикуль.

Все будет хорошо. Меня заметит Песков (я сяду перед его носом и буду сверлить взглядом, чтобы он быстрее меня спросил и отделался от этого взгляда), я встану, красивым низким голосом задам умный вопрос. Все будут кивать. Делов–то!

Да, Владислав Пикуль.

Нет, ну какой Владислав с фамилией Пикуль.

Владислав, Владислав.

Пикуль Владислав?..

— Владимир Владимирович, экономика, спорт и Запад были по большей части дезориентированы…

Соберись!

Валентин Пикуль. И книга его — «На задворках Великой империи».

Всё ты помнишь. Дыши и спину ровнее.

В таких сомнениях пронесся день. Ночью я уже сидела в машине и вновь подбирала подходящие имена для фамилии «Пикуль».

Пресс–конференция Путина в этом году впервые проходила в объединённом формате с «Прямой линией». Местом их проведения стал Гостиный двор в Москве.

С самого утра территорию вокруг здания оцепили — из соображений безопасности на месте дежурили несколько десятков сотрудников правоохранительных органов и, конечно, ФСО.

— Ой, откуда это вы? Смоленск? Прекрасный собор!

Под приветствие (будто украденное с открытия молодёжного фестиваля в Сочи) прохожу через рамку. Пять минут на то, чтобы вытащить из карманов все на ленту, ещё две — засунуть все обратно (три минуты плюсом, потому что фантики и стикеры из «Перекрёстка» пришлось выбросить — они застряли в замке куртки). Это моя первая пресс–конференция, от волнения я устроила в карманах целый склад.

Несмотря на то, что день выдался холодным и дождливым, все участники пресс–конференции (те, кто «работает на площадке») участливы, вежливы и доброжелательны. От охранников и зоны фуршета до техников и сотрудников АП [администрации президента — ред.]. Профессионалы — виду не подают, что давно устали, хотя «Коммерсантъ» писал, что спецов на площадку завезли ещё 5 декабря.

Место — под стать событию, большое, поэтому и подготовки было много.

Зал, в котором проходила пресс–конференция, был обустроен по типу амфитеатра — места для журналистов находились на нескольких ярусах, в самом центре располагался стол с тремя стульями. Два — для журналистов–модераторов «Прямой линии», один (центральный) — для президента. Сбоку — тумба для модератора пресс–конференции, пресс–секретаря Дмитрия Пескова.

Последний, предваряя появление своего босса, вышел к журналистам за пять минут до начала и тезисно обозначил «правила игры». Телефоны — на беззвучный, вопросы — по поднятой руке и в микрофон, а главное — с уважением друг к другу.

11.50 — техслужба скрывается за кулисами.

11.55 — появляется Песков.

11.59 — выходит Путин.

Хоть часы сверяй.

А дальше — больше четырёх часов вопросов и ответов. Лицом к лицу, без наушника в ухе и заготовок на несколько томов перед лицом.

Тут было всё — от просьбы спасти Волгу до предсказания будущего. У Владимира Путина был готов ответ на всё.

— Мы знаем, как вы скажете, так и будет. Скажите, пожалуйста, как будет? — вопрошает военкор Долгачёв.

И Путин рассказывает. Объясняет, что в итоге ждёт ВСУ, которые зашли на небольшой участок на левом берегу Днепра после анонса большого наступления. Спойлер: ничего хорошего. Объясняет, почему так происходит, и как образовался этот «плацдарм». Да, всё без листка. Да, с цифрами. Да, военкору, который вроде должен сам это понимать.

Тут же президент спешит успокоить собравшихся ответом на вопрос о возможности (точнее, об отсутствии необходимости таковой) новой волны мобилизации.

Потом на память (снова с цифрами, в разрезе нескольких лет) объясняет зависимость вакцины против кори от количества сырья для неё — куриного яйца.

Ну и «венец» дня. Вопрос про яйца.

Он, успев разлететься по Сети, стал «вирусным» не просто так. Предвосхищая реакцию зала на формулировку ответа, Путин сделал «ход конём» — в сторону правительства, намекая, что теперь к ситуации приковано внимание всей страны. Президент своим ответом запустил таймер, провозгласил: «Время пошло», дал понять, что на этом моменте шутки закончились. Дальше будет другой разговор и в других тонах.

— Приношу свои извинения на этот счёт. Сбой в работе правительства.

Не просто примем к сведению, а исправим и в кратчайшие сроки. Точка.

И весь этот диалог (часто колкий, но обстоятельный) происходит на фоне едких комментариев в режиме «онлайн».

— Почему ваша реальность расходится с нашей действительностью?

— Почему депутаты уходят на каникулы? Они что, тоже дети?

— Вы будете выдвигаться в 2030 году?

И моё любимое:

— Этот вопросу не покажут! Когда наш президент обратит внимание на свою страну?

Показали, получается. Вообще странно было бы думать, что Владимир Путин может испугаться неудобных вопросов. Сложилось впечатление, что открытый диалог, к которому призывают многие страны в условиях СВО, оказался возможен только здесь — в так сильно демонизируемой России.

Здесь особенно показательным оказался ответ на вопрос про аборты. Екатерина Березовская (ведущая и модератор «прямой линии») озвучила поступившую в эфир просьбу «остановить вакханалию с абортами». Ранее в региональных новостях страны проявлялись истории про «личные инициативы» частных клиник ограничить число операций по прерыванию беременности.

— Какова ваша позиция? — спросила ведущая.

— Разумеется, мне известна позиция церкви, и другой позиции у церкви быть не может. Потому что церковь, она борется за жизнь каждого человека, и у неё есть своё отношение к вопросам абортов — это понятно. Но в то же время — вот я сейчас упомянул про печальные результаты антиалкогольной кампании, и мы должны это иметь в виду. Но государство заинтересовано в том, чтобы эта демографическая проблема решалась бы, если бы женщины, после того как узнают о своей беременности, принимали бы решение в пользу сохранения жизни ребёнка. Это очевидная вещь. Но, повторяю, права и свободы женщины у нас тоже должны соблюдаться.

Вот так довольно ёмко и чётко Путин обозначил свою позицию, в то время как в тех же США глава государства объявить однозначно о выборе стороны не смог до сих пор. Вот такие они, получается, эти «стрендж рашнс» по ту сторону «ленточки» — с четкой позицией, умением признавать ошибки и готовностью к многочасовому конструктиву без «редактора» в ухе и перерыва на рекламу.

От редакции. Вот как полностью звучал вопрос Екатерины Сидоренко Владимиру Путину:

— Многие годы экономика, политика, культура, спорт нашей страны были по большей части западноориентированными. В связи с этим западные регионы России в целом, и Смоленская область, в частности, считались форпостом страны на этом важнейшем направлении. Огромные товаропотоки из Европы в Россию играли существенную роль в экономике Смоленщины. В современных реалиях Российская Федерация, в связи с предательством ее западноевропейских «партнёров», решительно изменила вектор своих приоритетов на восток и юг. Что в связи с этим ожидает западные области страны? Не останутся ли они «на задворках великой империи», как писал когда­то Валентин Пикуль?