Андрон постепенно втягивался в непростые армейские будни. Радиолокационный комплекс 5Н87, на который он был определен в качестве инженера, являлся основной технической единицей батальона и состоял из двух дальномеров и двух высотомеров. Дальномеры определяли дальность целей, высотомеры, как вы можете догадаться, их высоту. Боевой расчет комплекса был велик числом, но невелик умением, то есть впрямую противоречил основному постулату великого Суворова.

Офицерский состав, помимо Савенко, насчитывал еще троих: старлея Олега Русецкого и лейтенантов Сергея Передерия и Сергея Хохлова. Кроме того, в расчет входили три прапорщика — Федя Кохненко, Петя Сидорук и Витя Петренко, а также полтора десятка солдат и сержантов.

Техника была довольно старая и служить отказывалась регулярно. В связи с этим Андрон практически с первого дня перешел на круглосуточный режим работы, поскольку в батальоне, как и во всей Советской армии в целом, действовал жесткий принцип: «Если техника не боеготова, домой никто не идет».

Довольно быстро выяснилось, что уровень полученных Андроном в институте знаний военной техники был крайне низок. Да что там! Скажем честно, знаний не было практически никаких. Поначалу он как-то пытался войти в курс дела, ходил в «секретку» и пробовал разобраться в огромных принципиальных схемах устройств. Но, как говорится, если Бог не дал, то и нечего пыхтеть. Или, если проще, не можешь., не мучай… Поэтому довольно скоро он оставил попытки стать спасителем мирного воздушного пространства Родины и продолжал службу на комплексе, что называется, на подхвате. Также, чтобы хоть как-то разгрузить сослуживцев, он принял на свой, так сказать, «баланс» два запросчика «свой-чужой» и попытался разобраться хотя бы в них. Но это оказалось еще сложнее, так как вся литература на эти устройства находилась под грифом «совершенно секретно» и выносить ее из секретной части запрещалось вовсе. Прочитав про работу запросчика в каком-либо режиме, Андрон должен был сначала сдать всю литературу, потом получал под роспись ключи, бежал на запросчик и, войдя внутрь, старался хоть что-то вспомнить. В итоге, тупо посмотрев на все эти блоки, тумблеры, шлицы и переключатели минут пять, он снова плелся в «секретку», и все начиналось сызнова…

Тем не менее, Андрон не унывал, взяв на вооружение мудрый совет царя Соломона.

Между тем, прошел апрель, начался и подошел к концу май 1987-го года.

Беда пришла откуда не ждали.

28-го мая 18-летний немец Матиас Руст, пролетев на своем легком самолетике от Финляндии до Москвы, благополучно сел на Красной площади. В этом трагикомическом инциденте маху дали все службы ПВО страны. Радиотехнические войска регулярно, словно в сказке про Винни-Пуха, принимали его «Сессну» за «тучку-тучку-тучку». А когда все-таки определяли, что это не тучка и даже не медведь, летящий на воздушном шарике, и передавали координаты цели нашей авиации, те, полетав рядом с Рустом и не получив команду на поражение цели, благополучно возвращались на родные аэродромы. В общем, конфуз вышел вселенский…

Полетели маршальские и генеральские головы. Перетряхнули (или перетрахнули?) весь командный состав ПВО, а в самих войсках, от Прибалтики до Дальнего Востока, от Новой Земли до Кушки, настал сущий ад.

Радиотехнический батальон в Арцизе посадили на казарменное положение, что, к слову, на быте и личной жизни Андрона Савенко никак не отразилось: он находился на таком положении уже почти два месяца.

Любой отказ техники вызывал предынфарктное состояние у командования батальона, которое, в свою очередь, немедленно вводили в такое же состояние весь офицерский состав, а также прапорщиков, старшин, сержантов, ефрейторов и рядовых.

Помимо всего этого, по старинной советской традиции не составляло большого труда предсказать скорый обвал всевозможных проверок. И они не заставили себя долго ждать.

Первая из них посетила арцизский батальон на третий день после рустовского конфуза. Проверять приехала группа старших офицеров из одесской бригады во главе с подполковником Запойкиным. Весь внешний вид товарища подполковника говорил о том, что фамилии нашим предкам давались вполне заслуженно.

В полном соответствии со старинной армейской пословицей — «Кто что-то знает, тот работает; кто знает плохо, тот проверяет; кто ничего не знает, тот учит» — приехавшая комиссия работу техники не то, чтобы совсем не знала, но знала плохо. Посему в тонкости рабоче-служебных моментов они не вникали, сосредоточившись на исполнении воинских Уставов и внутреннем распорядке батальона.

Для начала подполковник Запойкин устроил построение для офицеров и прапорщиков и провел пофамильную перекличку. Построение и перекличка прошли без сучка и задоринки, за исключением лишь того момента, когда проверяющий произнес «капитан Забулдыгин».

Капитан Забулдыгин (Михалыч или «пятнадцатилетний капитан») тоже вполне себе оправдывал свою фамилию. Ему было уже за сорок, и капитаном он был уже лет пятнадцать-семнадцать (отсюда и прозвище).

Подполковник Запойкин и капитан Забулдыгин внимательно посмотрели друг на друга, и каждый подумал, видимо, о чем-то своем…

В ходе проверки было выявлено большое количество крупных и мелких недостатков и нарушений. Одним из самых серьезных из них являлся тот факт, что территория в/ч 25**9 была не полностью обнесена колючей проволокой. Следовательно, потенциальный враг мог практически беспрепятственно проникнуть в батальон и нанести непоправимый урон защите воздушного пространства нашей Родины.

Немедленно был поднят весь личный состав, завезены бетонные столбики и «колючка», и работа закипела.

Андрон с двумя рядовыми усердно монтировал на закрепленном участке столь необходимое заграждение, когда внезапно на их пути повстречался небольшой холмик. Холмик был действительно небольшим: метров пять в длину, метра три в ширину и высотой в полметра.

Строго следуя армейской технологии, столбики врывались в землю на глубину 60 сантиметров с интервалом в 2,5 метра. На холмик, таким образом, их пришлось ровно два.

Андрон так увлекся работой, что не сразу заметил, как к ним подошла группа проверяющих во главе с подполковником Запойкиным.

— Лейтенант Савенко! — немедленно представился он, узрев, наконец-таки, старший офицерский состав и исправляя оплошность.
— Товарищ лейтенант, а почему у вас два столба выше остальных? — строго спросил Запойкин, указывая на вкопанные на холмике бетонные чушки.
— Здесь холмик, товарищ подполковник, — пояснил Андрон, кивнув на холмик.
— Меня это не касается! — отрезал Запойкин. — Все столбы должны быть на одном уровне.
— Слушаюсь, товарищ подполковник! Мы сейчас их поглубже вкопаем! — сказал Савенко.
— Отставить, товарищ лейтенант! — гневно произнес Запойкин. — Все столбы должны находиться в почве на глубине шестьдесят сантиметров.
— А как же тогда быть? — растерялся Андрон.
— Надо убрать помеху, — после некоторого раздумья решил проблему Запойкин. — Уберите холмик, товарищ лейтенант!..

Последующие семь или восемь часов, до глубокой ночи, Андрон с двумя солдатами сносили злополучный холмик при помощи штыковых лопат и относили грунт на необходимое для безопасности СССР расстояние при помощи носилок и лопат совковых…

Так прошло первое серьезное знакомство Андрона Савенко с суровыми армейскими реалиями. Жизнь медом ему больше не казалась совсем.